Автор(ы) статьи: Михалина О.А.
Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

философия образования, Восток, Запад, межкультурный диалог, компаративистика, интеркультурная философия

Аннотация:

В статье рассматривается актуальная проблема соотношения западной и восточной философии образования, необходимость развития межкультурного диалога на основе философской компаративистики и интеркультурной философии. В образовании о возможности интеркультурной философии можно говорить с точки зрения понимания ее как стратегии для создания механизма взаимной адаптации, позволяющей сосуществовать культурному многообразию в образовательной реальности.

Текст статьи:

В истории философии западная философия традиционно идентифицируется как философия Запада, а восточная философия — как философия Востока [1]. Запад и Восток понимаются в этом случае как макросоциальные, т. е. глобальные миросубъекты, устоялись концепты «западной философии» [2] и «восточной философии» [3].

Гегель находил основания для противопоставления восточной и западной философии в «Лекциях по истории философии», начиная свое исследование с раздела «Восточная философия»: «Первой по времени является так называемая восточная философия…» [4, c. 160]. Выражение «восточная философия», как указывает он, «употребляется преимущественно для обозначения того периода, когда это великое всеобщее восточное воззрение соприкоснулось с Западом, со страной ограниченной меры, где преобладает дух субъективности» [4, c. 160]. Кроме того, он обращает внимание на то, что: «…на Востоке нет ничего твердого; сколь неопределенна субстанция восточных людей, столь же неопределенным, свободным и независимым может быть также и их характер» [4, c. 146]. «Философия в собственном смысле начинается на Западе, – пишет Гегель. — Лишь на Западе восходит эта свобода самосознания; природное сознание исчезает внутрь себя, и тем самым дух погружается в себя. В блеске Востока индивидуум только исчезает; лишь на Западе свет превращается в молнию мысли, ударяющую в самое себя и создающую, исходя отсюда, свой мир» [4, c. 160].

В отличие от философии Запада философия Востока сконцентрировала свое внимание на проблеме человека, в то время как философия Запада является многопроблемной: она исследует натурфилософские, онтологические, гносеологические, методологические, эстетические, логические, этические, политические, правовые проблемы.

Восточная философия развивается в тесном взаимодействии с религией: зачастую одно и то же философское течение предстает и как собственно философия, и как религия. Так, мировоззренческой основой педагогической традиции Южно-азиатской цивилизации был индуизм, а позднее буддизм. Данная основа и определяла образ жизни человека, систему социальных и этических норм, обрядов и праздников. Ни воспитание, ни обучение не считались всесильными. Врожденные качества и наследственность в рамках данной традиции полностью обусловливали возможности воспитания и образования в процессе развития человека [5]. Базисные философские традиции великих цивилизаций Востока определили восточный тип воспитания. Данному типу свойственны жесткие требования относительно выполнения традиционных норм и канонов. Человек здесь понимается как духовное единство эмоций, воли и разума. В результате, для человека Востока ограничение индивидуальной свободы, независимости мышления, самостоятельности в различных сферах общественной жизни было типично. Духовная цивилизация Запада оказалась более открытой изменениям, поискам истины в различных направлениях, в том числе атеистическом, интеллектуальном, практическом, определяющими западный тип воспитания.

Н. Я. Данилевский отмечал по этому поводу следующее: «Запад и Восток, Европа и Азия представляются нашему уму какими-то противоположностями, полярностями. Запад, Европа составляют полюс прогресса, неустанного совершенствования, непрерывного движения вперед; Восток, Азия – полюс застоя и коснения, столь ненавистных современному человеку … если не Запад, так восток; не Европа, так Азия – средины тут нет» [6, c. 7]. Действительно в литературе Восток и Запад противопоставляются в виде следующих оппозиций: стабильности – нестабильности, естественности – искусственности, коллективности – индивидуальности, рабства – свободы, субстанциональности – личностности, чувственности – рациональности, духовности – материальности, порядка – прогресса, устойчивости – развития и т.д.

Таким образом, проблема «Восток-Запад» – проблема двусторонняя, так как не только Запад изучает и старается понять Восток, но и наоборот. «Встреча Запада с Востоком во многом зависит от способности обеих сторон понять друг друга», пишет Генрих Дюмулен. В контексте столкновения Запада и Востока обязательство понимания становится принципиально двусторонним, причем в двух смыслах: стремиться понять другого, углубляя понимание самого себя; стремиться понять другого, побуждая его к ответному пониманию [7, c. 63]. Индивидуальное западное сознание просто «задыхается» в условиях тотального утилитаризма жизни, где правят бал соображения практической пользы, конкретного результата, коммерческой выгоды и прочие плоды технократической цивилизации. Человеку помимо материального обеспечения насущно необходимо нечто сакральное в жизни, некая духовная истина, освящающая сам смысл человеческого существования на Земле. Западному сознанию, жестко структурированному в сухие рационально-логические схемы мышления, явно не хватает тех мифопоэтических начал, которыми выгодно отличается мировосприятие Востока. Все это стало возможным во многом благодаря тому, что в результате прочных многовековых традиций в душе восточного человека осталось трепетное отношение к священному, святому, что совершенно утратил, к сожалению, человек западный [8, c. 48].

«Для того, чтобы понять взаимоотношения и зависимости между Востоком и Западом во всей их значительности, проблему надо поставить в широкие рамки бытия. Иными словами – ее надо связать с глубинными вопросами человеческого бытия. Иными словами – ее надо сделать предметом философии», — писал В. Шубарт [7, c. 57].

Немецкий профессор Фон Ринтелен считает, что Восток и Запад должны 1) сохранить верность себе и уважение к иной культуре; 2) их сближение возможно в сфере философии, в которой максимально выражается культура народа; 3) обмен идеями должен быть связан с ценностями разных культур, 4) которые должны стать объектом личного переживания, что возможно при отвержении своих предрассудков и вникания в иную культуру в ее полноте; 5) при различиях ценностей, можно обнаружить некие общие черты для разных культур; 6) рассматривать ценности не как в той или иной степени реализованными, а каждый случай рассматривать как способ выражения вневременных фундаментальных ценностей; 7) только в сфере ценностей возможно взаимопонимание, ибо в них человек может раскрыть себя с максимальной полнотой  [7, c. 401-408].

Философская проблема «Восток-Запад» инициировала самостоятельное течение философской мысли – компаративистскую философию, возникшую к концу ХХ века. Цели философской компаративистики с 30-х годов XX в. были связаны, с одной стороны, с идеей утверждения синтеза философских систем, поиском методологических оснований интегративных процессов в современной философской мысли, с другой с проблемой самоидентификации национальной философской культуры, самобытностью мышления. Обе тенденции на первый взгляд носят взаимоисключающий характер, однако они совместимы именно на основе компаративистики. Мы приобретаем знания через сравнения. Перефразируя это изречение, современный политолог П. Шаран утверждает: «Невозможно мыслить, не сравнивая. Поэтому без сравнения невозможны ни научные мысли, ни научные исследования» [9, c. 31]. Философская компаративистика помимо задач сопоставительного анализа философских систем призвана решить определенный круг вопросов и задач экзистенциального характера: какова природа межкультурных конфликтов; понимает ли «Запад Восток», а «Восток Запад»; в чём и почему мы различаемся и сходимся; возможен ли настоящий диалог различных традиций, культур; в чём суть и смысл сравнения и т. д.

Предметом сопоставительного изучения Востока и Запада, как полагал индийский философ П.Т. Раджу, становятся главным образом философские традиции Запада и Востока, поддерживающие различные ценности. Необходимо «мужской» городской, технический Запад соединить с «женским» аграрным, философическим Востоком, практиковать метод йоги (философия тогда будет сотрудничать с религией) и раскрывать истину в человеческих делах (как в Китае), делать упор на мистическое переживание и научиться экзистенциальному подходу к проблемам человеческого мира (Нортроп) [10, c. 3-11]. Сравнительный философский анализ включает два принципиальных подхода – аналитический и синтетический, которые предполагают, с одной стороны, адекватное рассмотрение данной концепции (как содержание некоего диалога философских и культурных традиций) и выявление мотивов и фундаментальных целей ее построения; с другой стороны – сравнение, сопоставление методов и идей как в историческом развитии данной концепции, так и в столкновении и противоборстве различных традиций [11].

Компаративистика стремится выявить скрытые предпосылки, определенные комплексом идей как возможные «образцы», «архетипы», «единицы» философского мышления, в различных комбинациях входящих в системы философов мира. Компаративистская методология способствует выявлению коммуникативного характера гуманитарного знания и, тем самым, утверждает диалог как норму современного философского мышления и историко-философского процесса. И с этих позиций она предлагает посмотреть на историю философии как на историю диалога философских культур [11]. Конфликт культур выражается также и в конфликте систем ценностей, образе жизни, понимании и отношении к миру (мировоззрении), идеологических ориентирах.

Сегодня и в отечественной науке продолжается старый спор западников и славянофилов: каким путем лучше идти России — западным или восточным? К какой цивилизации тяготеет Россия: Востока или Запада? Ведь и там, и там ценности одни и те же, а способы освоения их различны. На Западе преобладает рационалистический подход к ценностям, понимание их функционирования прежде всего через науку. На Востоке освоение ценностей осуществляется на основе религиозно-философских традиций. Не понять эти различие культуры и цивилизации — значит отказаться от безболезненного реформирования России, которая представляет соединение двух цивилизаций — европейской, и азиатской.

Сегодня не только перед российским обществом остро встали вопросы: можем ли мы воспринимать образцы современного западного опыта как некоторый идеал или же эти образцы должны быть подвергнуты критике; каков путь вхождения России в мировую цивилизацию — западный или восточный; что такое Россия вообще; каковы пути развития мировой цивилизации в наше время [12].

Бесспорно, культура России давно вошла в культуру Запада. Это в первую очередь относится к христианству, просветительству, социальному утопизму, авангардизму, элементам рационализма и проч. При реформировании России надо обязательно учитывать ее исторические корни, которые помогут лучше понять соотношение государственности и рынка, «естественной общности» и гражданского общества, коллективистского и индивидуального сознания. Есть чисто восточные (в религиозном и традиционном смысле) части страны, есть более западные, есть чисто западные. Общество у нас смешанное, и говорить, что мы должны смотреть только на Запад или только на Восток, неверно. России предстоит усвоить новые общечеловеческие ценности через культуры своих народов [12]. Мы можем с полным правом говорить не просто о Восточной и Западной цивилизациях, а о духовных цивилизациях Запада и Востока. И хотя цивилизация — это целостное социокультурное образование, ее «ядром» является духовность в смысле бытия самой культуры и ее влияния на всю общественную жизнь. Восточный и западный типы цивилизаций взаимодействуют между собой. Результатом этого взаимодействия является возникновение различных «гибридных» обществ, усваивающих на основе своей культуры новую культуру.

Образование – это часть культуры того или иного общества, а внедрение новых образовательных моделей неизбежно влечет за собой вторжение в такие сферы как ценности, мировоззрение и миропонимание. По нашему мнению, образование – сложный процесс становления человека, в котором происходит слияние и постоянный диалог рационального (Запад) и духовного (Восток). Образование – это процесс поиска и усвоения системы знаний и результат этого усвоения, выраженный в определенном уровне развития познавательных сил, а также в теоретической и практической подготовке человека. В процессе образования человек овладевает содержанием знаний о природе, обществе, мышлении, способах деятельности, позволяющих ему занять определенное положение среди людей, достигать конкретных целей и результатов в профессиональной деятельности, взаимодействии и общении с другими индивидами. Результатом образования является всестороннее развитие личности, т.е. формирование человека, имеющего широкие фундаментальные знания, устойчивые навыки и умения, сочетающего в своей деятельности физический и умственный труд, производящего материальные и духовные блага для общества; человека, гармонически развитого в физическом и духовном отношениях, активного общественного деятеля и гражданина, обладающего высокими нравственными идеалами, развитым эстетическим вкусом, разносторонними материальными и духовными потребностями.

Формирование человека как послушного и добродетельного наложило отпечаток на всю жизнедеятельность человека восточных стран, на саму культуру и способы ее освоения. Это специфическое человеческое начало стало здесь весьма существенным. Для Западной цивилизации характерно ускоренное развитие техники и технологии, быстрое изменение предметного мира и социальных связей людей, ибо в ее культуре доминирует научная рациональность, которая выступает как особая самодовлеющая ценность.

Образование в своем основании имеет идею развития человека как существа, включенного в развитие всей человеческой культуры. «Восток» привносит в процесс образования духовность, необходимость нравственного совершенствования и т.д. В этом смысле процессы образования и воспитания сближаются. Невозможно образовывать человека без воспитания, равно как и воспитывать, не образовывая, также нельзя; образование – это постижение диалектики рационального и духовного.

Кроме того, образование – это постоянный межкультурный диалог, итогом которого становится понимание, базирующееся не только на восприятии «своих» культурных норм, образцов поведения, смыслов и знаниевых систем, но и «чужих». Выдающийся мыслитель Э. В. Ильенков отмечал, что «…граница между «Западом» и «Востоком» проходит вовсе не по Эльбе и не по Берлинской «стене». Она лежит гораздо глубже: трещина проходит через самое сердце всей современной культуры, вовсе не совпадая с географическими рубежами и политическими границами современного мира. Она пролегает не только между партиями внутри одной и той же страны, но часто даже и через ум и сердце одного и того же человека» [13, c. 157]. В этой связи предпринимаются попытки выявить реальные общие парадигмы мышления, подчеркивается параллелизм идей западной и восточной философий образования.

В этом отношении весьма интересна позиция современного индийского ученого-компаративиста С.Н. Балагангадхары, высказанная им в теории форм учения (learning configurations), в основе которой лежит понимание культуры как традиции, которая может рассматриваться «в виде определенной формы учения и мета-учения» [14, p. 442]. В каждой форме присутствует один вид знания, который будет доминирующим, но это не означает, что другие виды знания отсутствуют. С.Н. Балагангадхара проводит сравнение между западной и азиатской культурой, обращая внимание на различие между теоретико-ориентированной культурой учения (theory-oriented learning) и культурой, ориентированной на выполнение – перформативно-ориентированной (performative-oriented learning): в первой учащиеся «действуют, чтобы знать», в то время как во второй – «узнают, чтобы действовать» [15]. В рамках первой культуры обучающимся следует «действовать, чтобы узнать» («act to know»), в то время как во второй – «познают, чтобы действовать» («know to act»).

На основе этих рассуждений другой исследователь Л.В. Уэрд [15, p. 384] делает вывод о том, что, например, программа международного бакалавриата основана на «западной либеральной эпистемологической традиции», включающей три элемента: 1) доступность широкого спектра мнений («свободный рынок идей»); 2) признание гипотетичности (предположительности) своего мнения и мнения других; 3) уверенность в свободном соревновании идей как условии выявления истины». Это ведет к серьезной проблеме, ввиду того, что философия образования международного бакалавриата монокультурна и в ней не учитывается специфика философии образования других культур. Кроме того, необходимо признать, что образование в различных культурах и регионах планеты зависит от культурно-исторического понимания идеала образованной личности, теорий обучения и технологий, культуры мышления и т.п. Не принимать эти факторы во внимание нельзя.

Обращение к проблеме межкультурного диалога в философии образования актуализируется тем, что в современном мире отмечается противоречие между западной техногенной цивилизацией и восточной традиционной культурой. Особенно четко данная проблема акцентируется как одна из глобальных проблем XXI в. в концепции «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона. Американский мыслитель призывает Запад «приспосабливаться» к иным цивилизациям, «сила которых будет приближаться к его силе» и глубже постигать основы религиозных и философских предпосылок других культур, ибо, по его убеждению, в «обозримом будущем не предвидится никакой всемирной цивилизации, а будет существовать мир различных цивилизаций, каждой их которых придется учиться существовать с другими» [16, c. 38].

Невозможно выстроить философские идеи различных эпох, культур и систем образования в некую иерархическую линию. Мировая философия развивается повсюду и в силу всеобщности условий человеческого бытия вырабатывает универсальные духовные структуры, которые и объединяют неоднозначные исторические и иные типы философии в единый мировой процесс развития философии [17, c. 131]. Исследования в философии образования – способ постижения межкультурного диалога «различных концепций образования, рефлектируя над их основаниями, выявляя основания каждой из них и подвергая их критическому анализу, находя предельные основания образовательной системы и педагогической мысли, которые могут служить почвой для консенсуса столь разноречивых позиций» [18, c. 5].

Реальной проблемой представляется выявление механизма становления самобытной национальной (региональной, континентальной) философско-образовательной мысли в контексте межкультурного взаимодействия систем образования и воспитания. Необходимость обозначить место национальной философской культуры в современном историко-философском процессе вытекает не только из чисто исследовательского интереса к изучению самобытной мысли и многообразных путей развития философии, но также в связи с необходимостью преодоления стереотипов в понимании истоков философии образования, ориентированной сегодня на западно-европейские стандарты мышления. Исследование национальной философско-образовательной традиции в современную эпоху выводит за пределы концептуального языка общепринятой европоцентристской модели историко-философского процесса, поднимает фундаментальные методологические проблемы философского познания и приводит к новым подходам и принципам понимания философии образования.

Создание национальных систем образования, ориентированных преимущественно на западно-европейские и американские стандарты, выявило и их проблемы развития, которые требует переосмысления не только процесса образования, но и условий социальной, культурной жизни, типа мышления. В ряде стран такие условия развития образования приходят в противоречие с национальными особенностями, культурой, менталитетом. Идет «позиционирование» национальных философий образования в рамках культур и цивилизаций: латиноамериканской, африканской, исламской и т.д. В этом случае интегративные процессы в современной истории, культуры и философии, с одной стороны, и проблема самоидентификации национальной философской культуры, с другой, как взаимоисключающие, на первый взгляд, тенденции, оказываются совместимыми именно на основе компаративистской методологии. Так как «философская компаративистика выполняет задачи реконструкции современной региональной или национальной мысли в ее целостности, пытаясь при этом избежать обычной в компаративистике установки, когда субъект одной культуры (исследовательская позиция) рассматривает другую как объект» [19]. Становление национальных философских традиций представляется чрезвычайно важным для поступательного развития философского познания и в области образования. Ведь «предмет философского изучения и его результаты интернациональны, но селекция проблем и традиций, которая формирует сам состав национальной философии, тот процесс вычленения из всего бесконечного массива философских идей, т. е. образования их совокупности, которая и есть реально сущая национальная философия, определены национальными условиями ее существования и развития» [20].

Стратегическая линия развития философской компаративистики в последние годы изменилась. Это уже не стремление обнаружить, уловить неуловимую, чаще всего декларируемую традиционную диалектику общего и особенного в мировом историко-философском процессе. Сегодня рядом исследователей (А.С. Колесников, Н.И. Петякшева, Р. Форнет-Бетанкур) представляется плодотворной методологическая ориентация на интеркультурную философию, которая предполагает преодоление схемы компаративной философии, не выходящей за рамки восточно-западного сопоставления и которая стремится к реализации философии как непрерывного процесса коммуникации национальных философских культур [21].

Интеркультурная философия, согласно Н.И. Петякшевой, фиксирует внимание философской рефлексии на интерконтексте, интеркоммуникации и пытается выйти на уровень, способствующий переосмыслению идеи универсальности как регулятивной программы, нацеленной на развитие последовательной солидарности между всеми «универсумами», которые составляют наш мир. «С интеркультурных позиций, — пишет Н.И. Петякшева, — новая глобальная ситуация рассматривается как новый способ разговора с Азией, Африкой, Латинской Америкой (и т.д.) со стороны Европы, и наоборот» [19, c. 19]. Философская деятельность заключается не в отчуждении, а в присвоении и освоении конкурентных цивилизационных позиций. В образовании о возможности интеркультурной философии можно говорить с точки зрения понимания ее  как стратегии для создания механизма взаимной адаптации, позволяющей сосуществовать культурному многообразию в образовательной реальности [22, c. 5-8]. Возможность интеркультурного диалога, признание в «Другом» возможности собственного инобытия позволит в современном мире избрать путь диалога цивилизаций, а не их столкновения.

Литература

 

1. Восток и Запад в мировом историко-философском процессе (материалы «круглого стола») // Философские науки. – 1988. – № 7.
2. Рассел, Б. История западной философии в ее связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней: В 2-х т. / Б. Рассел. – Новосибирск, 1994; Реале, Д. Западная философия от истоков до наших дней: В 4-х т. / Д.Реале, Д. Антисери. – СПб., 1994 –1997; Западная философия: итоги тысячелетия. Екатеринбург – Бишкек, 1997.
3. История восточной философии: Учебное пособие. – М., 1998.
4. Гегель, Г. В. Ф. Лекции по истории философии / Г. В. Ф. Гегель. – СПб., 1999. – Кн. 1.
5. Реан, А.А.Психология и педагогика / А.А. Реан, Н.В. Бордовская, С.И. Розум. – М., 2002. – Режим доступа: [http://www.i-u.ru/biblio/archive/psihologija_i_pedagogika/11.aspx].
6. Данилевский, Н. Я. Россия и Европа / Н. Я. Данилевский. – М., 1991.
7. Семенов, Н. С. Философские традиции Востока: учеб. пособие / Н.С. Семенов. – Мн.: ЕГУ, 2004.
8. Семенов, А. Н. Восток и Запад: два типа исторического сознания / А. Н. Семенов // Путь Востока. Традиции освобождения. Материалы III Молодежной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. Серия “Symposium”. Вып. 4. –. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000.
9. Современная сравнительная политология: Хрестоматия. – М., 1997.
10. Колесников, А. С. Логика и методология философской компаративистики / А. С. Колесников // Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философии и компаративистика. – СПб., 2003. – С. 3–11.
11. Колесников, А. С. Философская компаративистика: Восток-Запад / А. С. Колесников. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2005.
12. Лавриненко, В.Н. Философия / В. Н. Лавриненко . – М., 2004. – Режим доступа: [http://www.i-u.ru/biblio/archive/lavrienko_filosofija/09.asp].
13. Ильенков, Э. В. Маркс и западный мир / Э. В. Ильенков // Ильенков Э. В. Философия и культура. – М.: Политиздат, 1991.
14. Balagangadhara, S.N. The heathen in his blindness… Asia, the west and the dynamic of religion / S.N.Balagangadhara. – Leiden: E.J. Brill, 1994.
15. Oord, L.V. To westernize the nations? An analysis of the International Baccalaureate’s philosophy of education / L.V. Oord // Cambridge Journal of Education. – 2007. – Vol. 37 — №3. – P. 375-390.
16. Хантингтон, С. Грядущее столкновение цивилизаций или Запад против остального мира / С. Хантингтон // Полис. – 1994. – №1.
17. Юлен, М. Сравнительная философия: методы и перспективы / М. Юлен // Сравнительная философия. – М., 2000.
18. Огурцов, А. П. Образы образования. Западная философия образования. ХХ век / А. П. Огурцов, В. В. Платонов. – СПб.: РХГИ, 2004.
19. Петякшева, Н.И. Компаративистика как основа интеркультурности? Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика / Н.И. Петякшева. СПб., 2003. – С.16 — 21.
20. Каменский, З.А. Методология историко-философского исследования  / З.А. Каменский [Электронный ресурс]. – М., 2002. – Режим доступа: http://www.philosophy.ru/library/kamensky/metodol/­ method5.htm.
21. Петякшева, Н.И. Интеркультурность как перспектива современного философствования / Н.И. Петякшева // 4-й  Международный философский симпозиум «Диалог цивилизаций: Восток-Запад». М., 2000.
22. Колесников, А.С. Интеркультурная философия в образовании / А.С. Колесников // Компаративное видение истории философии. – СПб., 2008. – С. 5-8.