Раздел: ПРИКЛАДНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:
язык, менталитет, изменения языка, индикация, этнос.
Аннотация:Язык, как средство выражения мыслей, и мышление, как процесс производства мыслей, теснейшим образом взаимосвязаны и взаимообусловлены. Взаимозависимость языка и мышления проявляется, упрощенно говоря, в том, что мысли отливаются в формы, удобные для их выражения средствами языка, а язык устроен таким образом, чтобы наиболее адекватно отражать сформировавшиеся мысли _ .
Текст статьи:
Признавая очевидную (пусть нежесткую и неоднозначную) взаимосвязь языка и мышления на абстрактном уровне, мы с необходимостью должны признать (по крайней мере, допустить) наличие корреляции между определенными типами языка _ 2 и определенными типами мышления _ 3 , еще конкретнее – взаимосвязь тех или иных особенностей конкретного языка и этнического менталитета его основных (исходных) носителей _ 4 .
Что первично во взаимодействии языка и этнического менталитета? В случае сформировавшегося этноса (и вообще, для стационарного состояния этноязыковой системы) такая постановка вопроса некорректна: язык и этнический менталитет, представляя собой весьма устойчивые и инерционные образования, находятся во взаимосоответствии, в равной мере структурируя и поддерживая стабильность друг друга. Язык способствует воспроизводству этнического менталитета в каждом новом поколении людей, исподволь навязывая ребенку такой способ мышления, который согласуется со структурой языка, а значит и со структурой этнического менталитета. В то же время воспроизводимые при посредстве языка этнические стереотипы мышления способствуют закреплению в языке особенностей, согласующихся с этими стереотипами.
Однако язык и этнический менталитет, будучи двумя сторонами одной «медали» – единого процесса производства и выражения мыслей, совершенно неравнозначны с точки зрения их доступности для научного анализа, которому конкретный язык (система объективная и определенная) поддается несравненно лучше, чем этнический менталитет (вещь субъективная и трудно определимая). Поэтому имеется заманчивая возможность по особенностям языка реконструировать хотя бы некоторые особенности этнического менталитета . Попытаемся сделать это на примере английского и русского языков. Для этого рассмотрим такие особенности указанных языков, которыми они наиболее заметно (и существенно) отличаются, – грамматический строй и систему видовременных форм глагола.
Грамматический строй языка и структура мышления
Английский язык, как известно, относится к языкам аналитического строя, в которых грамматические отношения выражаются порядком слов в предложении и специальными служебными словами.
Для английского языка характерны:
1) малое число аффиксов (особенно флексий); преобладание слов, состоящих из одних корней;
2) фиксированный порядок слов в предложении _ 5 (при перестановке слов смысл предложения может быть искажен или утерян _ 1 );
3) грамматическая (морфологическая) многозначность слов: принадлежность слова к той или иной части речи часто определяется его местом в предложении и другими (в том числе, служебными) словами _ 7 ;
4) тесная смысловая взаимосвязь и взаимозависимость слов в предложении: семантическое поле значительной части слов грамматически (морфологически) неоднородно и дискретно, т.е. состоит из различных именных, глагольных и т.п. участков; актуальность того или иного участка определяется другими словами и предложением в целом.
Таким образом, структурной единицей английского (как и любого аналитического) языка является предложение . При его искусственном расчленении на отдельные слова смысл последних часто делается неопределенным _ 8 .
Русский язык – язык синтетического строя, в котором грамматические отношения выражаются морфологически с помощью аффиксов (преимущественно флексий).
Для русского языка характерны:
1) большое число аффиксов (особенно флексий); развитая система склонения и спряжения;
2) относительно свободный порядок слов в предложении (при перестановке слов смысл предложения, как правило, не меняется или меняется незначительно);
3) грамматическая (морфологическая) однозначность слов: в большинстве случаев слова однозначно идентифицируются как существительные, прилагательные, глаголы и т.д. – независимо от места в предложении и других слов (причем практически все имена однозначно идентифицируются как имена, а глаголы – как глаголы _ 9 );
4) относительная смысловая независимость слов в предложении: семантическое поле слова, как правило, грамматически (морфологически) однородно и определяется, в морфологическом отношении, им самим; контекст обычно лишь актуализует то или иное значение из этого поля _ 10 .
Таким образом, структурной единицей русского (как и любого синтетического) языка является слово . При расчленении предложения на отдельные слова последние, как правило, сохраняют свой основной смысл _ 11 .
Рассмотрим, какое влияние оказывают эти особенности английского и русского языков на структуру устной диалогической речи. Будем считать, что эта речь состоит из отдельных речевых актов – монологов, каждый из которых передает достаточно обособленную и законченную мысль (т.е. контекст несуществен) _ 12 .
Речевой акт представляет собой передачу сообщения от говорящего (адресанта) к слушающему (адресату). Компонентами речевого акта являются 1) мысленное кодирование сообщения и 2) говорение – для адресанта, 3) восприятие сообщения и 4) его мысленное декодирование – для адресата (рис. 1) _ 13 .
Структурная единица английской речи – предложение. Англоязычный адресант проговаривает свое сообщение нерасчленяемыми (слабо расчленяемыми) по смыслу наборами слов, выражающими законченную мысль, и такими же наборами воспринимает сообщение адресат. Но если процесс передачи – восприятия сообщения структурирован предложениями, то предложениями же должны быть структурированы и процессы кодирования – декодирования того же сообщения. Иными словами, англоязычные собеседники должны мыслить отдельными и цельными предложениями-фразами . Это означает следующее.
1) Англоязычный адресант кодирует мысль до конца, и лишь затем сообщает ее адресату («сначала думает, потом говорит»). Уже первое слово и даже первые звуки фразы могут потребовать полной завершенности процесса кодирования мысли. Так, чтобы произнести звуки [m], [l], [v], [d] в словоформах I’m, I’ll, I’ve, I’d , адресант должен заранее «решить», в каком времени будет задействован глагол.
Особо тщательно должны быть «продуманы» адресантом сообщения, построенные с привлечением сложных видовременных форм глагола, инфинитивных и причастных оборотов, сложноподчиненных предложений. При этом чем более сложная аналитическая конструкция используется, тем меньше возможностей у адресанта перестроить предложение по ходу дела. Например, начав произносить фразу the plane is to land (самолет должен приземлиться) , адресант не может оборвать свое сообщение после слова is , так как уже произнесенные слова the plane is… могут быть поняты адресатом совершенно неверно ( самолет находится… ).
2) Англоязычный адресат воспринимает сообщение адресанта до конца, и лишь затем декодирует его («сначала слушает, потом думает»). При восприятии отдельного слова адресат может осуществить лишь его предварительное осмысливание, а также частичное переосмысливание слов, воспринятых ранее. Так, выслушав 2-е слово сообщения, адресат его предварительно осмысливает и, в то же время, частично переосмысливает 1-е слово (в соответствии с предварительно осмысленным 2-м); «прием» 3-го слова и его предварительное осмысливание сопровождается частичным переосмысливанием 1-го и 2-го слов (в соответствии с предварительно осмысленным 3-м), и т.д. И лишь после восприятия последнего слова адресат имеет возможность полностью декодировать сообщение и адекватно понять (уяснить) его смысл.
Проиллюстрируем сказанное на следующем примере. В неоконченной фразе the main assembly line conveyer control system consists of… (система управления конвейером главной сборочной линии состоит из…) восприятие и предварительное осмысливание каждого нового слова требует частичного переосмысливания большинства воспринятых ранее слов _ 14 . И только после предварительного осмысливания глагола-сказуемого consists (состоит) у слушателя появляется определенная уверенность в том, что переосмысливать имена подлежащной группы далее не потребуется.
Радикальное переосмысливание уже воспринятой и предварительно осмысленной части фразы часто требуется при восприятии сложных глагольных конструкций с многозначными глаголами to have и to be . Например, сообщение you will have been working… (вы будете работать…) после восприятия слов you will have… может быть предварительно (и совершенно неверно) понято как вы будете иметь…
В некоторых случаях предварительное декодирование воспринятого слова вообще невозможно. Английское предложение, например, может быть начато как неисчисляемым существительным (т.е. существительным без артикля), так и созвучным ему глаголом в форме повелительного наклонения (инфинитив без частицы to). Поэтому предложения, начатые словами air, water, land , могут в дальнейшем оказаться как повествовательными ( воздух…, вода…, земля… ), так и повелительными ( проветрите…, полейте…, причаливай!… ) _ 15 .
Как видим, адекватное осмысливание сообщения возможно лишь в том случае, если адресат удерживает в своей краткосрочной памяти все предложение. Аналитический строй английского языка предъявляет высокие требования и к вниманию адресата. Так, пропуск всего одного звука в разговорных формах I’ll, I’ve, I’d может привести к неверному пониманию сути сообщения _ 16 .
Аналитический строй английского языка, заставляющий адресанта «сначала мыслить, потом говорить», а адресата – «сначала слушать, потом осмысливать», требует от обоих участников диалога внимательно выслушивать реплики друг друга и не перебивать собеседника в процессе его высказывания. В противном случае сообщения могут превратиться в бессвязный набор бессмысленных слов и звуков.
Отметим, что английская речь должна легче даваться человеку с флегматическим темпераментом – спокойному, выдержанному, неторопливому, чем, например, холерику – человеку взрывному и необузданному.
Структурной единицей русской речи является слово. Это дает возможность:
адресанту – 1) кодировать каждое слово сообщения в отдельности и тут же произносить его (до кодирования следующего слова);
2) начинать говорение до завершения процесса кодирования мысли;
3) »додумывать» мысль в процессе говорения;
4) начинать и обрывать фразу в любом месте;
5) легко переходить от одной незавершенной фразы к другой, начатой ранее;
6) строить сообщение из обрывков разных фраз и несвязанных (слабо связанных) между собой слов;
адресату – 1) декодировать сообщение по ходу его восприятия, слово за словом _ 17 ;
2) пропускать («прослушивать») отдельные слова и даже группы слов в сообщении (конечно, понимание сообщения при этом может ухудшиться, однако смысл ранее воспринятых и уже декодированных слов остается, как правило, неизменным);
3) не удерживать в краткосрочной памяти уже воспринятые и декодированные слова;
обоим участникам диалога – перебивать друг друга и даже говорить одновременно (при этом понимание сообщений может оставаться адекватным).
Русский язык , следовательно, позволяет адресанту «думать и говорить одновременно», а адресату – «одновременно слушать и думать» . Такая речь должна легко даваться сангвинику – человеку живому, подвижному, легко и быстро переключающемуся.
Как видим, структуры речевого акта у англо- и русскоязычных собеседников существенно различны _ 18 . Однако из этого вовсе не следует, что англоязычный адресант «продумывает» сообщение медленнее, чем русскоязычный, а до англоязычного адресата медленнее «доходит» его смысл. Суммарное время кодирования и декодирования предложения (при большом усреднении), как и качество этих операций, в обоих случаях одинаковы. Различие, во-первых, состоит в том, что англоязычный адресант производит мысленное кодирование «оптом» – в начале предложения, а русскоязычный – «в розницу», перемежая его с говорением. Во-вторых, у англоязычного адресата элементы операции мысленного декодирования распределены в процессе речевого акта существенно неравномерно (и количественно, и качественно); у русскоязычного адресата эти элементы более или менее равномерно распределены между актами восприятия отдельных слов.
Таким образом, английский язык не только заставляет человека мыслить относительно крупными структурными единицами (предложениями), но и – за счет разнесения и обособления во времени элементарных мыслительных актов – дискретизирует (расчленяет на порции) сам процесс мышления. Такая дискретизирующая функция английского языка может , на наш взгляд, служить косвенным индикатором дискретности (логичности) _ 19 английского менталитета. Русский же язык не только позволяет мыслить относительно мелкими структурными единицами (словами), но и – за счет сближения, наложения и фактического слияния элементов мышления – интегрирует (объединяет в единое и непрерывное целое) процесс мышления как таковой. Интегрирующая функция русского языка может , как нам представляется, служить косвенным индикатором аналоговости (образности) _ 20 русского менталитета.
Видовременные формы глагола и восприятие времени
Английский глагол, как известно, имеет развитую систему видовременных форм. Она включает времена the Present, the Past, the Future в каждой из групп Indefinite, Perfect, Continuous, Perfect Continuous – итого 12 личных форм действительного залога изъявительного наклонения. Система видовременных форм русского глагола значительно беднее: настоящее (несовершенного вида), прошедшее (совершенного и несовершенного вида), будущее (совершенного и несовершенного вида) – итого 5 личных форм действительного залога изъявительного наклонения. Остановимся, однако, не на количественных, а на качественных различиях этих систем.
В русском языке видовая форма характеризует глагол с точки зрения законченности действия _ 21 : глаголы совершенного вида выражают законченное действие, глаголы несовершенного вида – незаконченное действие _ 22 . Временная форма, в общем случае, соотносит действие с моментом речи (и плюс-минус бесконечностью). Т.е. точками отсчета для прошедшего являются бесконечно удаленное прошедшее и буквальное настоящее («сделано что-то» к моменту речи, или только «делалось»), для будущего – буквальное настоящее и бесконечно удаленное будущее («будет сделано что-то» вообще, когда-нибудь, или только «будет делаться»). Иных точек отсчета русский глагол (сам по себе, вне контекста) не имеет.
Таким образом, прошедшее и будущее «чистого» русского глагола бесконечно длительны, абстрактны и непрерывны _ 23 ; настоящее «чистого» русского глагола, в отличие от прошедшего и будущего, не имеет длительности, – оно, как правило, одномоментно («есть только миг между прошлым и будущим…») _ 24 . Т.е. русский глагол, взятый сам по себе, в отрыве от грамматического и иного контекста, а) не дробит и не конкретизирует прошедшее и будущее – они у него слитны и абстрактны _ 25 , б) не дробит и не конкретизирует настоящее – оно и так у него предельно дискретно и предельно конкретно _ 26 .
В английском языке видовая форма характеризует глагол не столько с точки зрения законченности действия, сколько с точки зрения его соотнесенности с некоторым моментом или (и) отрезком времени. С моментом обычно соотносится законченное действие, с отрезком – незаконченное. С моментом и отрезком может быть соотнесено как законченное действие, так и действие, законченное не полностью. Кроме того, любое действие (завершенное, незавершенное, частично завершенное) может быть представлено в своем времени абстрактно, без соотнесения с конкретным отрезком или моментом.
Временная форма локализует момент (отрезок) отсчета – в настоящем, прошедшем или будущем _ 27 . В прошедшем и будущем момент и отрезок отсчета могут быть расположены произвольно (т.е. момент, с которым соотносится действие, в общем случае не совпадает ни с моментом речи, ни с плюс-минус бесконечностью, а аналогичный отрезок – ни с моментом речи, ни с плюс-минус бесконечностью не соприкасается). Настоящее (в отличие от русского глагола) имеет длительность и, следовательно, также допускает наличие контрольной точки или/и контрольного отрезка. Точкой отсчета в настоящем является момент речи; отрезок отсчета либо охватывает момент речи, либо с ним соприкасается _ 28 .
Ниже даются примеры типичного употребления всех видов и времен английского глагола.
Вид Perfect (совершенный _ 29 ) соотносит действие с моментом времени: to have answered ответить, to have written написать, to have done сделать – к некоторому моменту (в настоящем, прошедшем или будущем) _ 30 . При этом не сообщается о том, когда было (будет) завершено действие, – важно, что к указанному моменту оно уже было (будет) завершено. Present Perfect Tense (настоящее совершенное время) : I’ve answered your remarks and suggestions – я (уже) ответил на Ваши замечания и предложения (когда именно ответил – не важно, важно, что к моменту речи уже ответил) _ 31 . Past Perfect Tense ( прошедшее совершенное время ) : yesterday by 12 o’clock he had written the letter for you – вчера к 12 часам он ( уже ) написал Вам письмо . Future Perfect Tense ( будущее совершенное время ) : we’ll have done our lessons by 12 o’clock – мы приготовим уроки к 12 часам _ 32 .
Подчеркнем, что Perfect-формы глагола-сказуемого указывают на соотнесенность действия с каким-то моментом сами по себе, независимо от грамматического контекста: he had written… – он (уже) написал… (к какому-то моменту в прошлом); we’ll have done… – мы сделаем… (к какому-то моменту в будущем). Обстоятельства времени лишь конкретизуют этот момент (примеры см. выше).
Вид Continuous (продолженный _ 33 ) соотносит действие с отрезком времени: to be answering отвечать, to be writing писать, to be doing делать – непрерывно в течение некоторого отрезка времени (в настоящем, прошедшем или будущем). Этот отрезок может быть задан прямо – своим названием ( at present, last week, tomorrow ) или границами ( from… till ), или косвенно – через координаты актуального центра ( at … o’clock ) _ 34 . Present Continuous Tense (настоящее продолженное время) : I’m answering your remarks and suggestions – я (сейчас) отвечаю на Ваши замечания и предложения (начал работу несколько раньше, завершу – несколько позже, актуальный центр интервала – момент речи). Past Continuous Tense (прошедшее продолженное время) : yesterday at 12 o’clock he was writing a letter for you – вчера в 12 часов он писал Вам письмо (указан актуальный центр); he was writing a letter for you from 10 till 12 o’clock – он писал Вам письмо с 10 до 12 часов (указаны границы интервала). Future Continuous Tense (будущее продолженное время) : we’ll be doing our lessons at 12 o’clock tomorrow – завтра в 12 часов мы будем готовить уроки (указан центр); tomorrow we’ll be doing our lessons all day long – завтра с утра до вечера мы будем делать уроки (дано название отрезка – tomorrow all day long).
Уточним, что Continuous-формы глагола-сказуемого уже сами по себе указывают на соотнесенность действия с каким-то отрезком времени: he was writing… – он писал… (в течение какого-то времени в прошлом); we’ll be doing… – мы будем делать… (в течение какого-то времени в будущем). Обстоятельства лишь конкретизуют это время (примеры см. выше).
Вид Perfect Continuous (совершенный продолженный _ 35 ) соотносит действие и с отрезком, и с моментом: to have been answering, to have been writing, to have been doing – отвечать, писать, делать непрерывно в течение некоторого отрезка времени и (по крайней мере, частично) ответить, написать, сделать к некоторому моменту (в настоящем, прошедшем или будущем); допускается (и даже, как правило, предполагается) продолжение действия и после этого момента _ 36 . Present Perfect Continuous Tense (настоящее совершенное продолженное время) : I’ve been answering your remarks and suggestions for 2 hours – я отвечаю на Ваши замечания и предложения вот уже 2 часа (к данному моменту на часть из них уже ответил и собираюсь отвечать дальше). Past Perfect Continuous Tense (прошедшее совершенное продолженное время) : he had been writing the letter for 2 hours when you called – к моменту Вашего звонка он писал письмо уже 2 часа (что-то написал и, по-видимому, собирался писать дальше). Future Perfect Continuous Tense (будущее совершенное продолженное время) : we’ll have been doing our lessons for 2 hours when you come – к моменту твоего прихода мы будем готовить уроки уже 2 часа (успеем немало сделать, а потом, наверное, продолжим) _ 37 . Добавим, что глаголы в Perfect Continuous так же самостоятельно указывают на наличие момента и отрезка отсчета, как в Perfect – на наличие момента, а в Continuous – на наличие отрезка.
И наконец, вид Indefinite (неопределенный) _ 38 ни с отрезком, ни с моментом действие не соотносит. To answer, to write, to do : а) многократно отвечать, писать, делать – вообще, всегда, обычно, регулярно, часто, редко, иногда (в настоящем, прошедшем или будущем); б) один раз ответить, написать, сделать – когда-нибудь (в прошедшем или будущем). Present Indefinite Tense (настоящее неопределенное время) : I always (usually, often, sometimes) answer your remarks and suggestions – я всегда (обычно, часто, иногда) отвечаю на Ваши замечания и предложения . Past Indefinite Tense (прошедшее неопределенное время) : he wrote letters for you every day – он писал Вам письма каждый день; he once wrote a letter for you – однажды он написал Вам письмо . Future Indefinite Tense (будущее неопределенное время) : we’ll always do our lessons – мы всегда будем делать уроки; we’ll do our lessons later – мы сделаем уроки позже _ 39 .
Таким образом, английским глаголам в Perfect соответствуют (в грубом приближении) русские глаголы совершенного вида, глаголам в Continuous и Perfect Continuous – глаголы несовершенного вида, глаголам в Indefinite могут соответствовать глаголы как совершенного, так и несовершенного видов. Что же касается обратного соответствия, то русским глаголам обоих видов (взятым в отрыве от контекста) соответствует лишь один английский вид – Indefinite.
Как видим, прошедшее и будущее «сложных» видов английского глагола дискретны и конкретны (разбиты точкой или/и отрезком отсчета на участки, локализация которых более или менее определена) _ 40 . Протяженное настоящее английского глагола не отличается, в принципе, от прошедшего и будущего _ 41 . Т.е. английский глагол (в отличие от русского) дробит и конкретизирует прошедшее, настоящее и будущее _ 42 . Причем обеспечивается эта дискретизация и конкретизация самим глаголом (в рамках соответствующей аналитической конструкции), без привлечения дополнительных слов _ 43 .
Логично предположить, что описанные здесь существенные различия в системах видовременных форм английского и русского глаголов так или иначе связаны с различиями в восприятии времени у основных (исходных) носителей английского и русского языков. По всей видимости, у «прирожденных» носителей английского языка восприятие времени дробно и конкретно, у «коренных» носителей русского языка – слитно и абстрактно _ 44 . Таким образом, английский глагол может служить косвенным индикатором конкретно-дискретного (конкретно-логического) менталитета, русский глагол – косвенным индикатором абстрактно-аналогового (абстрактно-образного) менталитета.
Кроме того, русский глагол сигнализирует об особом отношении своего носителя к настоящему времени : настоящее русского глагола, в отличие от бесконечно длительного и абстрактного прошедшего-будущего, моментально и сугубо конкретно. Можно предположить, что только узкоконкретное настоящее воспринимается русскоязычными как время подлинное, реальное, т.е. «настоящее» во всех значениях этого слова; на фоне такого четкого и определенного настоящего неопределенные, «размазанные» от «очень давно» до «сейчас» и от «сейчас» до «очень нескоро» прошедшее и будущее как бы не существуют (не настоящие = «ненастоящие», ирреальные, воображаемые времена) _ 45 . Однако при ближайшем рассмотрении и настоящее время русского глагола оказывается «ненастоящим»: конкретность этого времени настолько узка, что фактически бессодержательна; абстрактное прошедшее скачкообразно переходит в абстрактное будущее, а на их стыке – подвижный и трудноуловимый «миг» настоящего. Таким образом, русскоязычное время, стягиваясь в точку настоящего, в ней же и исчезает _ 46 .
Английский же глагол свидетельствует, что в картине мира его носителей настоящее время не отличается, в принципе, от прошедшего и будущего. Поэтому естественно предположить, что все времена воспринимаются коренными англоязычными как подлинные, реальные; так же предметно , надо полагать, воспринимается ими и время как таковое .
Выводы и перспективы
Мы рассмотрели две важные особенности английского и русского языков – грамматический строй и систему видовременных форм глагола – и выяснили, что обе они могут служить косвенным индикатором дискретности / аналоговости (логичности / образности) соответствующего менталитета, а 2-я – еще и косвенным индикатором его конкретности / абстрактности. Заметим, что психологические и культурологические наблюдения, при всей их субъективности и неопределенности, свидетельствуют, в общем, о том же: английский (и американский) менталитет – конкретный и логичный (дискретный), русский – абстрактный и образный (аналоговый). Кроме того, эти наблюдения в целом подтверждают существенные различия в восприятии времени, сопряженные со свойствами русского и английского глаголов: русский человек, образно говоря, живет вне времени, англичане же (как и американцы) относятся ко времени со всей серьезностью.
Однако две особенности двух языков , сами по себе , – не повод для окончательных утверждений. К тому же наш анализ сопровождался целым рядом допущений и упрощений. Действительность (лингвистическая и ментальная) намного богаче и сложнее. Поэтому использовать язык в качестве практического индикатора этнического менталитета следует очень осторожно, отдавая себе отчет в вероятностном характере любых полученных таким путем выводов и обобщений. Чтобы заметно увеличить эту вероятность, необходимо, как минимум, рассмотреть а) другие «ментальносопряженные» особенности английского и русского языков _ 47 ; б) »ментальносопряженные» особенности других языков народов мира _ 48 . Уже полученные результаты позволяют отнестись к подобным исследованиям с оптимизмом _ 49 .
1. Язык выражает не только мысли, но и чувства, ощущения, эмоции; мышление реализуется не только в языке, но и в художественных образах, чертежах, жестах, взглядах, действиях. Однако выражение мыслей – важнейшая функция языка, а язык – важнейший «реализатор» продуктов мышления. Это и порождает указанную взаимозависимость.
2. В этой статье нас будут интересовать языки аналитического и синтетического строя. Существуют, как известно, и другие типологические классификации языков (в основу которых положены не грамматический строй, а морфология, синтаксис и т.д. – см., напр., Лингвистический энциклопедический словарь, глав. ред. В.Н. Ярцева, М., «Советская энциклопедия», 1990, с. 511-512).
3. Мышление может быть, с одной стороны, конкретным или абстрактным, с другой стороны, – логическим (дискретно-логическим) или образным (аналогово-образным). Т.е., при такой классификации (основанной на самом общем подходе) менталитет (способ мышления) может быть
1) конкретно-образным (конкретно-аналоговым),
2) конкретно-логическим (конкретно-дискретным),
3) абстрактно-образным (абстрактно-аналоговым),
4) абстрактно-логическим (абстрактно-дискретным).
Необходимые разъяснения по поводу понятий «дискретность», «логичность», «аналоговость», «образность» будут даны ниже (в примечаниях).
Существуют и другие классификации типов (способов) мышления (для настоящей статьи неактуальные).
4. У «некоренных» носителей языка (например, русских, давно живущих в США и говорящих на английском языке) менталитет и язык могут не соответствовать и даже противоречить друг другу (т.е. русские американцы могут говорить по-английски, и даже только по-английски, но думать при этом «по-русски»). Этот феномен – пример огромной адаптабельности Homo sapiens – далеко выходит за рамки нашего рассмотрения.
5. Отступления от обычного порядка слов каждый раз значимы (несут дополнительную смысловую нагрузку) и лишь усиливают аналитичность. Так, вспомогательный глагол had, оторванный от сказуемого и помещенный перед подлежащим, может быть признаком единой аналитической конструкции – бессоюзного условного предложения. Например, в предложении had you repaired the engine yesterday, we would have left the port (если бы вы вчера отремонтировали двигатель, мы бы уже вышли из порта) глагол had, являющийся частью сказуемого had repaired, помещен перед подлежащим you.
6. Например, перестановка слов worker и engine в предложении the worker repaired the engine – рабочий отремонтировал машину приводит к потере смысла: the engine repaired the worker – машина отремонтировала рабочего.
В словосочетании the paper book любая перестановка приводит к появлению совершенно нового смысла:
the paper book – бумажная книга (книга на бумажном носителе);
paper the book – заверните (эту) книгу (в бумагу);
book the paper – зарегистрируйте (эту) газету / статью (в картотеке).
7. Так, в английском языке часто совпадают основные (словарные) формы глагола и существительного (they act они действуют – an act действие), производные (аффиксальные) формы глагола и существительного (he acts он действует – the acts действия), основные формы прилагательного и существительного (yellow желтый – a yellow желток, a field flower полевой цветок – a flower field цветочное поле). Совпадение (фонетико-графическое и абстрактно-семантическое) основных форм существительного, прилагательного и глагола – явление в английском языке широко распространенное (a garden сад, a garden alley садовая дорожка, to garden возделывать сад; the colour film цветная пленка, colour of paper цвет бумаги, to colour красить; salt соль, a salt cucumber соленый огурец, to salt солить). Более того: в английском языке одно и то же слово, в зависимости от роли в предложении, расположения относительно других слов и наличия (отсутствия) определителя (в частности, артикля или частицы to), может оказаться 1) существительным, 2) прилагательным, 3) глаголом, 4) наречием или 5) предлогом (round: как существительное – круг, как прилагательное – круглый, как глагол – округлять, окружать, как наречие или предлог – вокруг, кругом). Такая морфологическая многозначность – одно из наиболее ярких проявлений английского языкового аналитизма.
8. Особо уязвимы при искусственном расчленении такие сложные аналитические конструкции, как глаголы в сослагательном наклонении, инфинитивные, причастные и герундиальные обороты, сложноподчиненные предложения некоторых типов. Так, расчленение инфинитивного оборота в предложении I want him to keep the promise (я хочу, чтобы он выполнил обещание) приводит к потере определенности всех слов после I want.
9. Чего никак не скажешь об английском языке, в котором многие слова (в основном, прямом значении и исходной, словарной форме) имеют как именную, так и глагольную «грани» (jump – прыгать, прыжок; play – играть, игра; run – бежать, бег; bicycle – велосипед, ездить на велосипеде; paper – бумага, заворачивать в бумагу; blue – синий, подсинивать; см. также другие примеры такого рода в примечаниях выше и ниже).
10. Так, слово поле, в зависимости от лексического контекста, может принимать, в частности, следующие значения: 1) безлесная равнина (выбраться из леса в поле), 2) обрабатываемый участок земли (ржаное поле), 3) обширное пространство (ледовые поля), 4) оборудованная площадка (летное поле), 5) (спец.) множество / система (семантическое поле – множество / система смыслов). Однако в любом контексте поле есть имя существительное. Для сравнения: английское слово field, в зависимости от грамматического контекста, может быть и существительным (примерно с тем же набором значений, что и русское поле), и прилагательным (field plants – полевые растения, a field hospital – полевой госпиталь), и глаголом (to field a team – выпустить команду на поле, to field an army – выдвинуть армию в район сражения).
11. Конечно, приведенные здесь особенности обоих языков носят относительный характер: в английском языке присутствуют элементы синтетического строя (например, суффикс множественного числа существительных -s), в русском языке встречаются аналитические формы (например, форма будущего времени глагола – буду делать).
12. Для большинства практических случаев (особенно для живого, бойкого, ситуационно обусловленного и интонационно окрашенного диалога) такое допущение неправомерно (т.е. контекст существен, и пренебрегать им нельзя). Тем не менее здесь, как и вообще в данной статье, нас будет интересовать, в первую очередь, теоретически чистый случай. Необходимые же поправки на речевую практику (в том числе – на контекст) будут даны в примечаниях.
13. В подавляющем большинстве случаев кодирование и декодирование мысли «натуральными» носителями языка осуществляется неосознанно.
14. The main… главное?… основное?… (например, состоит в том, что…);
the main assembly… главный агрегат?…;
the main assembly line… главная сборочная линия?…;
the main assembly line conveyer… конвейер главной сборочной линии?…;
the main assembly line conveyer control… органы управления конвейером главной сборочной линии?…;
the main assembly line conveyer control system… система управления конвейером главной сборочной линии?…
15. На практике такая двузначность обычно снимается контекстом (предыдущими фразами, интонацией, ситуацией и т.п.). Однако здесь, как и было указано, мы рассматриваем теоретически чистый случай.
16. Звук [l] подготавливает слушателя к восприятию будущего неопределенного времени, звуки [v] и [d] – к восприятию совершенного времени (соответственно, настоящего и прошедшего). Ср.: I’ll help я буду помогать (помогу) – I help я помогаю, I’ve / I’d helped я помог – I helped я помогал (помог); I’ll build я буду строить (построю) – I build я строю; I’ve / I’d built я построил – I built я строил (построил). В русском языке с «потерей» звуков [l], [v], [d] может быть соотнесена «потеря» кратких глагольных приставок в-, с-, о- (впишу, спишу, опишу – пишу; вписал, списал, описал – писал). Однако глаголов с такими приставками в русском языке относительно немного, в то время как английские разговорные формы типа I’ll, I’ve, I’d приложимы к значительной части глаголов и употребляются достаточно часто.
17. В процессе декодирования очередного слова (как и в английской речи) может происходить некоторое переосмысливание (точнее, доосмысливание) слов, воспринятых ранее. Однако такое уточнение смысла (в отличие от английской речи) практически никогда не нарушает морфологической идентификации уже декодированных слов: существительные остаются существительными, глаголы – глаголами.
18. Контекст, от которого мы абстрагировались, разбив диалогическую речь на отдельные монологи, эти различия в той или иной мере сглаживает. Но лишь в некоторых практических случаях, когда контекст важнее не только конкретных слов, но и целых фраз (как бывает, например, при обмене репликами между близкими людьми), выявленные различия в структуре английской и русской речи можно считать несущественными. В подобных ситуациях структурной единицей речи оказывается уже не слово (как в русском языке) и не предложение (как в английском), а диалог – система речевых актов – в целом (и даже метадиалог – система диалогов между данными собеседниками в актуальном отрезке времени). В результате такое важнейшее свойство языка, как грамматический строй (аналитизм / синтетизм) отходит на второй план.
19. «Дискретность» и «логичность» – не одно и то же: «дискретность» (дробность, порционность) характеризует внутреннюю структуру процесса мышления, «логичность» (формальная упорядоченность) – взаимосвязь элементов мышления. Однако ментальной дискретности, как правило, соответствует ментальная логичность (и наоборот). Поэтому в данной статье мы рассматриваем «дискретность» и «логичность» как синонимы и менталитет с такими свойствами называем дискретным (логичным).
20. «Аналоговость» и «образность» – не одно и то же: «аналоговость» (непрерывность) характеризует внутреннюю структуру процесса мышления, «образность» (цельность) характеризует мышление с внешней стороны. Однако ментальная аналоговость, в норме, сопряжена с ментальной образностью (и наоборот). Поэтому в настоящей статье мы рассматриваем «аналоговость» и «образность» как синонимы и менталитет с такими свойствами называем аналоговым (образным).
21. Существуют и иные критерии видового противопоставления русских глаголов (см., напр., «Современный русский язык», под ред. В.А. Белошапковой, М., Высш. шк., 1989, с. 470-473).
22. Строго говоря, глагол (как русский, так и английский) может выражать не только действие (бежать, петь, приобретать), но и состояние (стоять, молчать, иметь); русский глагол совершенного вида может выражать действие не только длительное законченное (прибежать, допеть), но и едва начатое (выбежать, запеть), а также действие быстрое, целостное (ударить, крикнуть); глаголы несовершенного вида выражают не только длительные незаконченные действия (бежать, кричать), но и незаконченные серии многократных прерывистых действий (прыгать, выскакивать); законченные же серии таких действий выражаются глаголами совершенного вида (попрыгать, повыскакивать). С категориями вида и времени глагола связаны и многие другие лингвистические «нюансы», которыми, однако, в рамках нашей задачи в основном можно пренебречь. Поэтому здесь, как и вообще в данной статье, мы сознательно сужаем и упрощаем лингвистическую реальность (в том, что касается видовременных форм глагола, – особо сложную), делая в необходимых случаях уточнения и оговорки.
23. Абстрактная непрерывность времени не нарушается и в случае многократных дискретных действий (прыгать — попрыгать, выскакивать — повыскакивать): начало и конец каждого элементарного действия (отдельного прыжка или скачка), равно как и интервалы между ними, не представляют интереса для адресата и адресантом, как правило, не указываются.
24. Именно поэтому настоящее время русского глагола не имеет совершенного вида: чтобы действие закончилось (прибежать), началось (выбежать) или осуществилось сразу (ударить), нужен хоть какой-то временной интервал. (Настоящее время русского и английского глагола подробно рассмотрено в статье 2.)
25. Я бежал, он выбежал, мы будем петь, они не допоют, ты ударил, я крикну, спортсмены прыгали, они будут выскакивать, лягушка попрыгала, все повыскакивают – в этих примерах прошедшее и будущее слитны и абстрактны (т.е. никаких временных ориентиров, кроме момента речи и плюс-минус бесконечности, не имеют). Конечно, у адресанта есть возможность раздробить и конкретизовать прошедшее-будущее средствами русского языка. Однако при этом, как правило, возникает необходимость в привлечении дополнительных слов — неглаголов (в роли обстоятельств и дополнений). Я сразу же выбежал, бежал без остановки и прибежал засветло; завтра в клубе мы будем петь народные песни; ты ударил меня первым; я сейчас крикну – вмиг все повыскакивают; спортсмены прыгали в длину один за другим; лягушка попрыгала в свое болото – в этих примерах прошедшее и будущее дробятся и конкретизуются не только обстоятельствами времени (сразу же, засветло, завтра, сейчас, вмиг), но и, косвенно, – обстоятельствами места (в клубе, в свое болото) и образа действия (без остановки, первым, в длину, один за другим), а также дополнениями (народные песни, меня). Косвенное воздействие обстоятельств и дополнений на прошедшее-будущее состоит в том, что с их помощью адресат получает примерное представление о времени действия и его продолжительности: ты ударил меня первым – очевидно, это было не так давно и произошло очень быстро; точка раздела прошедшего на раннее (до ударил) и позднее (после ударил) примерно определилась.
26. У русскоязычного адресанта, конечно, есть возможность «раздвинуть» настоящее в прошедшее и будущее и тем самым придать ему не только длительность, но и абстрактность. Однако растяжение / деконкретизация настоящего (как и дробление / конкретизация прошедшего-будущего) производится (в огромном большинстве случаев) не самим глаголом, а приглагольными обстоятельствами и дополнениями. Ср., например, сообщения 1) я читаю (в данный момент) и 2) по вечерам я читаю «Войну и мир» – начал читать раньше и окончу позже, причем читаю не все время напролет, а только по вечерам (т.е. в данный момент, возможно, и не читаю); дополнение («Войну и мир») может дать адресату примерное представление об общей длительности действия. Примеры «бесконечно длящегося», постоянного настоящего времени – Земля вращается вокруг Солнца; коровы не едят мяса, ты говоришь по-английски? Пример полностью деконкретизированного, абстрактного настоящего времени – цыплят по осени считают. Во всех примерах семантический выход глагола за пределы момента речи осуществляется контекстуально, при помощи слов — неглаголов. (См. также статью 2.)
27. Кроме того, будущее может быть соотнесено не только с настоящим, но и с прошедшим (времена the Future in the Past, в этой работе не рассматриваются).
28. См. также статью 2.
29. Переводится также как завершенный, свершенный, перфектный.
30. В настоящем этим моментом является момент речи.
31. В случае многократных действий в неистекшем периоде времени (today, this week) Present Perfect допускает их возобновление и после момента речи, вплоть до завершения указанного периода: today I’ve answered some your remarks and suggestions – сегодня я (уже) ответил на ряд Ваших замечаний и предложений (и, может быть, до конца дня отвечу еще на некоторые / отвечу на оставшиеся).
32. В Past и Future Perfect момент отсчета может быть задан не только прямо, как в приведенных примерах (by 12 o’clock к 12 часам), но и косвенно – через указание на другое, практически мгновенное, действие. He had written the letter for you before you called – он написал Вам письмо еще до того, как Вы позвонили; we’ll have done our lessons before you come – мы приготовим уроки к моменту твоего прихода.
33. Переводится также как длительный, длящийся, континуальный.
34. В настоящем контрольный отрезок может быть задан только 1-м (today) или 3-м (now) способом. Последний способ применяется значительно чаще; роль актуального центра при этом играет момент речи (обычно не указывается, а подразумевается).
35. Переводится также как завершенно-длительный, длительно-итоговый, перфектно-континуальный.
36. В настоящем моментом отсчета является момент речи; отрезок отсчета, соответственно, примыкает к моменту речи слева, а вероятностная «добавка» – справа.
В прошедшем и будущем момент отсчета обычно задается косвенно – через указание на другое, практически мгновенное, действие (см. примеры в основной части текста).
37. В приведенных примерах контрольный отрезок задан через свою длительность (for 2 hours – 2 часа). Возможно также задание отрезка через его начальный момент (since 2 o’clock – с 2-х часов) и общее название (all this year – весь этот год, lately – в последнее время, those 2 days – в те 2 дня).
38. Также называемый Simple (простой).
39. В Past и Future Indefinite возможно указание и на более определенное время. Однако для этого требуются дополнительные слова-неглаголы (в роли обстоятельств): yesterday he wrote a letter for you – вчера он написал (писал) Вам письмо; we’ll do our lessons tomorrow – мы сделаем (будем делать) уроки завтра. Сами же по себе, в отрыве от грамматического контекста, Past и Future Indefinite соотносят действие лишь с абстрактным прошедшим и абстрактным будущим: he wrote – он писал (написал); we’ll do – мы будем делать (сделаем).
40. В Past и Future Perfect прошедшее и будущее разбиты на 2 четко разграниченных участка – до и после момента отсчета. При косвенном задании момента отсчета (before you called, before you come) участки столь же дискретны, что и при прямом (by 12 o’clock).
В Past и Future Continuous прошедшее и будущее разбиты на 3 участка – до отрезка отсчета, отрезок, после отрезка; кроме того, сам отрезок отсчета, в случае его задания через актуальный центр, разбивается на 2 участка – до и после центра (т.е. всего имеем 4 участка). Четкость границ между участками зависит от способа задания контрольного отрезка: при задании через крайние точки (from 10 till 12 o’clock) обе границы определены точно, при задании через общее имя отрезка (tomorrow all day long) границы могут быть несколько смазаны, при задании через актуальный центр (at 12 o’clock) внешние границы отрезка сильно смазаны или не определены, внутренняя же граница (до / после центра) определена точно (так что и в этом случае можно говорить о 2-х четко разграниченных участках – до и после центра).
В Perfect Continuous прошедшее и будущее также разбиты на 3 участка – до отрезка отсчета, отрезок, после отрезка; кроме того, последний участок, при наличии вероятностной «добавки», сам разбивается на 2 участка – до вероятного окончания действия и после (т.е. всего, как и в Continuous, имеем до 4-х участков). Четкость границ между участками зависит от способа задания контрольного отрезка и наличия «добавки». При задании через длительность отрезка (for 2 hours) или его начальный момент (since 2 o’clock) обе границы основного участка определены точно, при задании через общее название может быть смазана левая граница (lately). При наличии вероятностной «добавки» размыта (или не определена) ее правая граница. Однако и в самом неопределенном случае имеется 2 четко разграниченных участка – до и после момента отсчета (до when you called и после, до when you come и после).
Добавим, что все участки прошедшего и будущего, кроме крайнего слева в прошедшем и крайнего справа в будущем, имеют конечную длительность (в отличие от бесконечно длительного прошедшего-будущего русского глагола).
41. Настоящее английского глагола отличается, в интересующем нас аспекте, от прошедшего и будущего, но это отличие не качественное (как в русском языке), а количественное. Именно: участки настоящего так или иначе привязаны к моменту речи (см. рис. 3); прошедшее же и будущее, имеющие произвольные точки и отрезки отсчета, разбиваются на участки любой локализации. Т.е. возможности дробления настоящего меньше, чем возможности дробления прошедшего и будущего. Что не означает, конечно, какой-то ущербности английского настоящего по сравнению с другими временами. Наоборот: настоящее, обладающее целым рядом замечательных свойств, является в англоязычной картине мира главным и системообразующим временем (см. статью 2).
42. Точнее, английский глагол дает возможность дробить и конкретизировать время (группы Perfect, Continuous, Perfect Continuous). Но также дает возможность этой возможностью не пользоваться (группа Indefinite).
43. Сравните, например, сообщения он писал… и he was writing… В 1-м случае о действии известно лишь то, что оно имело место в абстрактном прошедшем и не было завершено; во 2-м же случае указывается не только на прошедшее время и незавершенность действия, но и, прежде всего, на его непрерывное протекание в ограниченном временном интервале. В английском случае дополнительные слова-неглаголы (… from 10 till 12 o’clock) могут потребоваться для привязки этого интервала к шкале времени, в русском же случае дополнительные слова (… непрерывно с 10 до 12 часов) необходимы, во-первых, для информации о наличии интервала как такового, во-вторых, для указания на континуальный характер действия. Поэтому дословный перевод английских глагольных конструкций на русский язык существенно обедняет и даже искажает смысл высказываний; передача же всего смысла требует привлечения многих дополнительных слов (см. примеры в основной части текста).
44. Строго говоря, слитно и абстрактно воспринимается русскоязычными не всё время, а «только» прошедшее-будущее, охватывающее всю временную ось за исключением момента речи. (Вывод касательно русского настоящего см. далее в основной части текста.)
45. Сравните. В русском языке слово «настоящий» имеет 2 значения – 1) нынешний, теперешний и 2) подлинный, истинный (настоящее золото, настоящий художник, настоящее чувство, настоящая цена). В английском языке понятия «нынешний» и «подлинный» передаются совершенно разными словами (present и real / true / genuine соответственно).
46. Еще раз оговоримся: речь здесь идет о прошедшем, настоящем и будущем «чистого» глагола. Однако детальные исследования настоящего времени распространенной фразы (т.е. фразы, в которой сказуемое сопряжено с дополнениями и обстоятельствами) выводы данной статьи, в общем и целом, оставляют в силе (см. статью 2).
47. Например, наличие / отсутствие артиклей у существительных.
48. Например, хинди (как и английский) – язык аналитического строя, однако говорящие на нем индийцы (в отличие от дискретно-логических англичан) – народ образно-аналоговый. Аналитичность языка, следовательно, сама по себе не может служить индикатором дискретности (логичности) его носителей – здесь требуется привлечение многих других лингвистических фактов.
Что же касается языка и менталитета индийцев (китайцев и некоторых других «восточных» по духу, но аналитичных по языку народов), то можно предположить, что аналитизм языка коррелирует не только с большой дискретностью («западностью»), но и с большой аналоговостью («восточностью»), в то время как синтетизм коррелирует с каким-то «промежуточным» («западно-восточным») менталитетом. Однако это, конечно, всего лишь гипотеза, нуждающаяся для своего подтверждения в исследовании несравненно более широкого круга языковых явлений.
49. Приглашаю всех читателей в статью 2 («Обретенное время»). В ней речь пойдет о восприятии настоящего времени (и времени вообще).