Автор(ы) статьи: МИХАЛЕВА А.
Раздел: СОЦИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

целомудриие, мораль, брак, девственность

Аннотация:

Под целомудрием понимается система личностных и ценностных установок на воздержание от всех форм сексуальных отношений до вступления в брак. Целомудрие – буквально «целая мудрость»[1], данный концепт был представлен в основном как тип сексуального поведения: «девственность; перен. строгая нравственность, чистота», то есть традиционный, первоначальный смысл выступает как переносный. [1] Толковый словарь русского языка: В 4 т./ Под ред.Д. Н. Ушакова. — М.: «Советская энциклопедия», 1935-1940.

Текст статьи:

Разнузданная чувственность приводит к
убеждению, что мир бессмыслен.
Целомудрие, напротив, возвращает миру
смысл. (Альбер Камю).

Под целомудрием в данной работе мы понимаем систему личностных и ценностных установок на воздержание от всех форм сексуальных отношений до вступления в брак. Целомудрие – буквально «целая мудрость»[1]. В советское время данный концепт был представлен в основном как тип сексуального поведения: «девственность; перен. строгая нравственность, чистота», то есть традиционный, первоначальный смысл выступает как переносный. Подобное толкование дается еще в словаре Даля: «добродетель, плотская чистота». В восточно-христианской языковой традиции целомудрие – это цельность личности, стыдливость сделать, даже помыслить что-либо неправедное, нечистое; духовная целостность. Св. Игнатий (Брянчанинов) писал: «Совершенство целомудрия — чистота, зрящая Бога»[2]. В «Словаре православной культуры» Г.Н. Скляревской это слово вообще не зафиксировано, хотя целомудрие представляет собой одно из ключевых понятий и принципов русской культуры.

В далеком прошлом в семейных делах придерживались правил «Домостроя»: отец и мать были непререкаемыми авторитетами для детей, младшие беспрекословно подчинялись старшим по возрасту, женщины подчинялись мужчинам. В самой народной традиции все, что относится к девушке, часто бывает скрыто тенью мужских институтов — жениха, брата или отца. Девочек с раннего возраста воспитывали в строгости. Следует обратить внимание, что крестьянские девушки воспитывались совсем не так, как их ровесницы из другой социальной среды – дочери помещиков и горожан. В связи с тем, что самым главным предназначением женщины считалось рождение детей, в воспитании девушек особое внимание уделялось такому аспекту как целомудрие.

Целомудрие девушки — это хранение своего тела и души в чистоте и целости для Бога и мужа[3]. Очень четко в воспитательном укладе русской культурной традиции прослеживается связь целомудрия, чистоты и веры в Бога. Это объясняется тем, что с принятием христианства на Руси вера в Бога, заключающаяся в выполнении установленных заповедей, была необычайно сильной. Воспитание детей происходило в соответствии с христианскими канонами, поэтому понятия «целомудрие и девственная чистота» рядоположные в духовной русской традиции. Но при этом не порицался брак, деторождение и «законное соединение, не позволяющее неистовству похоти воспламеняться к беззаконным деяниям»[4].

Еще в далеком прошлом был известен тот факт, что именно от девственной чистоты зависит здоровье будущего потомства. Поэтому нравственно падшую девушку считали испорченной, недостойной замужества и строго наказывали. Этот факт подтверждает открытие науки телегонии в XIX веке, суть которой заключается в возможности отдаленного влияния предыдущего (первого) полового партнера на признаки последующего потомства, рожденного от другого полового партнера[5].  То есть решающее влияние на всё потомство женщины имеет первый в её жизни мужчина. Именно он закладывает генофонд потомства женщины, вне зависимости от того, когда и от кого она будет рожать своих детей. Он, нарушивший девственность, становится генным отцом будущих детей женщины. При этом наследуются не только внешние признаки первого полового партнёра, но и его болезни, в частности венерические, психические заболевания, заболевание крови[6].

Так называемая «сексуальная революция» — это не изобретение нашего века. Это проблема тысячелетия. Известен печальный опыт человечества: на картах давно нет тех государств, где сквозь пальцы смотрели на распущенность и разврат, жившие в условиях беспредельной сексуальной свободы народы плодили всё больше олигофренов. И в конце концов они вырождались и исчезали с карты Земли. В русской же традиции большую роль в продолжении рода и сбережении генофонда народа сыграло отношение религии к внебрачным отношениям, это считалось большим грехом. Также не меньшую роль сыграло то, что наши предки действовали, исходя из инстинкта самосохранения, они априори знали: первый в жизни женщины сексуальный контакт оставляет в системе генетической наследственности след до конца её жизни. И не только потому, что в организм попадают гормоны и сильно действующие ферменты, которые изменяют механизм наследственности до конца детородного периода. Рост числа психозов и неврозов в ХХ веке и их география имеют некоторую связь с изменением отношений в обществах, поэтому необходимо переходить к сохранению девственности до вступления в первый брак.

Рассматривая эту науку с духовной точки зрения, можно говорить о влиянии души на тело. Гены — это эмоции, впечатления души матери к зачатому в ней ребёнку[7], то есть мысль является настолько сильной субстанцией, что может отразиться не столько на внешнем облике будущего потомства, а сколько на его психическом и «духовном» здоровье.

Таким образом, желание избежать проблем с физическим и психическим здоровьем потомства, обусловленных конфликтностью генетической информации, передаваемой ребёнку от разных мужчин, имевших половые отношения с его матерью, и заставляло наших предков уклоняться от браков как с утратившими девственность по несчастью и с явными гулящими девушками.

Уходя вглубь веков, можно сказать, что культ девственности являлся довольно поздним изобретением некоторых народов. На Руси до принятия христианства девственность не считалась чем-то важным, и даже после крещения Руси в некоторых областях, например, у поморов, женщина с добрачным ребенком имела больше шансов выйти замуж, так как она доказала свою способность рожать здоровых детей. Далее в славянских обрядах стал широко распространен обычай «посада»: невеста должна была сесть на особое священное место, но не смела сделать этого, если потеряла ранее девственность. Когда в первую брачную ночь невеста оказывалась нецеломудренной, брак мог быть расторгнут. Иногда такой девушке в знак позора на шею одевали хомут — знак того, что она больше сейчас походит на животных, которым неведомы никакие культурные запреты[8].

Девственность издавна считалась символом чистоты и непорочности. Наибольшую ценность невинности придало христианство, слившее в образе Богоматери Мать и деву, и разобщившее тем самым материнство и сексуальность. Именно христианство наложило на девственность ограничения, отцу семейства необходимо было быть уверенным, что ребенок именно его. Мужчина хотел быть уверен, что чужие гены не уничтожат в будущем его собственные, а впоследствии не нанесут ущерб роду. Отсюда – ограничения сексуальности, ценность девственности как критерия чистоты. Девственность была канонизирована в легенде о непорочном зачатии. При этом Иоанн Златоуст в конце IV века отговаривал вдов от повторного замужества: «Мы, мужчины, сделаны таковыми: мы больше всего любим то, чем никто до нас не пользовался и не потреблял, дабы быть первым и единственным хозяином»[9] — и сравнивал женщин с одеждой и мебелью.

С приходом православия интимные отношения даже между супругами стали считаться греховным, исключением было только «соитие ради зачатия». Глубокие чувственные поцелуи также относились к ряду грехов и наказывались 12 днями поста. Все проявления сексуальности считались нечистыми и греховными. Эротические сновидения воспринимались как дьявольское наваждение. В этом нужно было покаяться. Половое воздержание было обязательным и длительным процессом: по всем воскресеньям и церковным праздникам, все постные дни, в пятницу и особенно в субботу. Наибольшее количество запретов накладывалось церковью на женскую сексуальность. Женщинам запрещалось наносить какой-либо макияж, так как это считалось очень сильным источником соблазна[10].

Девичья «чистота» начинает цениться на Руси с X века. Женская невинность начинает тесно переплетаться с персональной и даже семейной честью. И вплоть до XIX века русское крестьянство решительно осуждало добрачные связи. Если такое и случалось, то всегда встречало отрицательную оценку общественного мнения деревни.

Требование целомудрия от невесты, а в некоторых деревнях и от жениха, диктовалось представлениями крестьян о том, что превращение девушки в женщину, а юноши в мужчину могло произойти только в ходе выполнения обрядов, соблюдаемых в определенном порядке. Нарушение их последовательности рассматривалось как нарушение хода жизни, посягательство на ее основы[11]. Существовало представление, что девушка, потерявшая девственность до брака, будет бесплодной, рано останется вдовой, или оставит вдовцом мужа, что семье грозят голод и нищета.

По христианским нормам потеря невинности считалась большим грехом, поэтому родители весьма строго смотрели за тем, чтобы дело во взаимных отношениях молодежи не дошло до половой связи, так как это является позором не только для самой девушки, но и для родителей, воспитавших ее. Беременность девушки составляет уже для родителей крайнюю степень позора и бесчестия. К девушке, потерявшей невинность, относились с пренебрежением и «обходили выбором в замужестве». Вопросы, связанные с честью девушки, могли, по желанию обиженной, рассматриваться на сходке общины. В их числе были оскорбления действиями символического характера: вымазать дегтем ворота, поднять подол, подрезать косу. Повсеместно у русских ворота, вымазанные дегтем, означали позор для всей семьи, и прежде всего для девушки, которая жила в этом доме. После этого она подвергалась насмешкам, презрению, оскорблениям.

Но традиция хранила и возможность защититься от напрасно возведенного позорящего обвинения. Девушка могла обратиться к старосте и просить его собрать сходку, чтобы снять с себя позор, доказав невинность. Состав сходки в этом случае был необычным; на ней должны были присутствовать все парни общины. Девушка, по инициативе которой был созван сход, выходила перед всеми и трижды вызывала оскорбителя словами: «Кто меня обесчестил, выходи ко мне и обвиняй меня перед всеми!» Затем она просила общество защитить ее «правым судом». Община всегда соглашалась провести расследование. Призванная для этого женщина удалялась с девушкой, осматривала ее и о результатах сообщала сходке. Если девушка оказывалась невинной, участники сходки кланялись ей в ноги со словами: «Прости нас, ради Бога, ты не виновата, а мы над тобой смеялись и думали, что ты останешься в вековушках». Девушка в свою очередь кланялась «обществу». «Благодарим и вас покорно за мое оправдание». Если после оправдательного решения сходки кто-либо оскорблял все-таки девушку, община взимала с него штраф в пользу обиженной, а родственники девушки расправлялись с ним кулаками при одобрении общественного мнения. Оправданную общиной девушку охотно брал хороший, по местным представлениям, жених. Неоправданная девушка долго не выходила на улицу от позора. Подобный вопрос ставился на сходке и в том случае, если парень публично заявлял свои права на девушку, с которой был близок, когда она оказывалась просватанной за другого. Оскорбление в этом случае совершалось публично, и потому оскорбитель всегда был налицо. Оскорбитель должен был доказать сходке, что сказал правду, и после этого обязательно жениться на оскорбленной им девушке. Девушка не смела отказать ему, подвергалась общему осмеянию и в течение года после замужества не должна была выходить в хоровод и на другие сборища. Последнее считалось наказанием за потерю чести в девичестве. Если же разбирательством устанавливалось, что оскорбитель оклеветал девушку, мир приговаривал его к большому штрафу и изгнанию из деревни на год, а родственники оскорбленной расправлялись с ним по-своему. По возвращении в свою деревню он еще в течение двух лет не допускался в хоровод[12].

Таким образом, добрачная невинность девушки вплоть до XIX века считалась необходимой не только для того, чтобы иметь здоровое потомство, но и  чтобы сохранить доброе имя и честь семьи. Сохранение невинности до брака было обязательным условием для девушки. Этого требовало не только воспитание, но и религия. В современном мире взгляды коренным образом изменились. В наше время отношение к невинности более лояльное, каждая девушка в праве сама выбирать хранить ли невинность до брака или потерять ее раньше. В воспитании девушек, также как и юношей, не уделяется должного внимания такому важному понятию как «целомудрие». Вообще если говорить о современном обществе, то можно отметить тенденцию к ранней потере невинности представителями обоих полов.

Если сравнивать нравственность отношений между парнями и девушками сегодня и несколько десятков лет тому назад, то результаты не радуют. Так, важность сохранения девства подтверждает один красноречивый эпизод, полностью подтвержден документально. Один из немецких гинекологов, которые во время Второй мировой обследовали русских 15-25-летних девушек перед их отправлением на принудительные работы в Германию, обнаружил, что почти все они целомудренны. Он даже официально обратился к Гитлеру с предложением о необходимости немедленного вступления в переговоры о перемирии, так как народ такой высокой морали победить невозможно[13]. Таким образом, можно говорить о высоком уровне нравственного воспитания девушек в России. Хранящееся в душе российского народа целомудрие — не признак отсталости от «цивилизованного» мира, а признак истинной цивилизованности, идущей из глубины веков[14]. Эта осознанная забота о нормальной генетике будущих поколений, либо же бессознательная традиция, была стимулом к тому, чтобы и без контрацептивов и угрозы заражения венерическими болезнями и СПИДом, многие поколения издревле воспитывали в детях уважительное и бережное отношение к девственности, сохранения которой до вступления в первый брак в русской традиции считалось в прошлом одной из важнейших нравственных и этических «ценностей» общественного уровня значимости.

Однако с тех времен произошел страшный упадок основных моральных ценностей. Брак для многих перестал быть «тайной», а стал чем-то похожим на контракт, который можно когда угодно разорвать. Обычными стали и добрачные, и внебрачные половые отношения. Тем временем это угрожает непредусмотренными последствиями, как для будущего семей этих людей, так и для генофонда всей нации.