Автор(ы) статьи: Аксенов Федор Олегович
Раздел: Теоретическая культурология
Ключевые слова:

культура, герой, экран, кино, философия, отечество, народ, знания, Фрейд.

Аннотация:

Современная экранная культура нуждается в осмыслении происходящих в культуре процессов. Рассмотрение народного героя являются частью этой глобальной проблемы, которая, оставаясь до сих пор неисследованной, поможет решить часть назревших в философии и культурологии вопросов.

Текст статьи:

Название статьи совмещает в себе два термина из разных областей научного знания. С одной стороны, культурология и философия, с другой – психология, которые при своем пересечении способны пролить свет на нерешенные до сих пор важные научные вопросы.  Исследование бессознательного, безусловно, в этом помогает.  Алексеев не случайно вспоминает в данной связи З. Фрейда, который  в своей знаменитой книге «Толкование сновидений» писал о том, что бессознательное имеет своей целью осуществление желания, и главная его действующая сила – сила желания. ( 1)

Ученые спорят о том, что же является, в первую очередь, основным раздражителем для различного типа людей, персонажей, культурных и народных героев, одни считают, что мотивы, другие – эмоции, третьи – подавленные потребности и желания, четвертые пытаются найти некие культурные и социальные мотивации. В психоанализе отмечают четыре основных психологических состояния человека:

• личность понимает, что с ней происходит, что и почему она чувствует;
• понимает, что происходит, но не осознает своих эмоций и чувств;
• отдает себе отчет в своих эмоциях и чувствах, но не понимает их причину;
• личность не способна осознать свои эмоции, чувства,  а также причину, их вызывающую.

Размышляя о культурном и народном герое и их отличиях, следует культурного героя отнести к первому типу, а народный может быть отнесен, как к первому, так и ко второму и к третьему типу. Известно, что массовое использование психоанализа на Западе началось с 50-х годов прошлого века. Спустя десятилетие психоанализ уверенным шагом вошел фактически во все области научного знания. Современная антропология не была исключением,  год за годом стало появляться все больше и больше концепций, возникших в рамках психологической антро­пологии.

В большинстве философских и этнологических исследованияй были использованы понятия, заимствованные из психоанализа, такие как «бессознательное», «подсознание, «защитные механизмы психики». Многие антропологи были убежденными фрейдистами задолго до появления науки психоанализа, некоторые вовремя «научно сориентировались». Были и те, которые использовали концепции психологии и психоанализа достаточно вольно, опираясь на них как на базовые психологические знания.

Остановимся на важных для данной работы моментах: психоаналитическая антропология имеет важное значение для психологии, философии и культурологии. Она сама использует ряд психоаналитических концепций, таких как бессознательное и защитные механизмы и многие другие. Современный подход психоаналитической антропологии, которая основана на изучении проявлений и борьбы культурно-символических форм «Я-концепции» полезен для формирования теоретических оснований психологической антропологии, тем более что он легко совместим с когнитивистским и символическим подходом в антропологии, без него трудно объяснить функционирование культурных схем и сценариев, существование в них культурных и народных героев. (2)

Безусловным вкладом психоанализа в антропологию явился акцент эго-функциях, таких как эго-адаптивная и эго-защитная и эго-интегративная, все эти функции используются при личностном соотнесении с культурным героем, особенно в детстве. Примерами таких соотнесений являются известные русские игры, такие, как в «казаков разбойников», «Чапая» и иных культурных, народных и исторических героев.  Необходимо в данном контексте напомнить основную версию психоанализа, которая состоит в том, что структуры психики находятся в постоянном взаимодействии в рамках динамической системы («эго», «ид», «супер-эго»), причем, если «ид» и «супер-эго» бессознательны, то «эго» имеет три составляющие (сознательное, предсознательное и бессознательное); каждая из сфер психики имеет свою собственную функциональную нагрузку и роль в поддержании личности как целостной системы. Впоследствии были проведены научные исследования, которые доказали, что супер-эго непосредственно связано с формированием этнической картины мира. К числу последних можно отнести работы Рохейм. (4)

Ставшая сегодня модной переориентация с социальных явлений на личностно психические в психологической антропологии привела к появлению новых концепций этнологии: «этноса культуры», «основной личностной структуры», «основной модальной структуры». Они внесли определенный вклад в развитие науки и не могут быть отброшены как несостоятельные, но оказалось недостаточными, для того, чтобы объяснить причины и сущность межэтнических и межкультурных различий, равно как и механизмы функционирования и модификации этнических культур. Важно отметить концепцию «национального характера», которая связана с функциями культурного и народного героя, причем исследования в этой области раскололись на множество конкурирующих между собой направлений, синтезировать достижения которых долгое время никто не пытался.

В числе направлений, появившихся под эгидой исследований «национального характера» нам представляется наиболее перспективным «ценностный подход», однако этот подход не имел достаточной концептуальной базы, чтобы объяснить сущность и происхождение этих различий. С помощью ценностного подхода впервые в истории этнологии показано существование межэтнических и межкультурных различий, то есть наличие «национального характера», но и этот подход не мог объяснить сущность, происхождение и динамику этих различий. В процессе поздних исследований ценностной ориентации был поставлен вопрос о роли системы ценностей в интеграции культуры, однако не было рассмотрено, как ценности интегрируются внутри личности. Иными словами как эти ценности личность присваивает. Произошел разрыв социального и личностного в рамках одного из направлений науки, во-первых, во-вторых, не было сделано различие между ценностными доминантами культуры и ценностными доминантами личности.

Необходимо также отметить, что впоследствии этнологии признали, что в рамках единой культуры могут существовать различные ценностные ориентации. Оказалось, что культурный и народный герой, а также их основные функции, являясь явными культурными ценностями, могут принимать различные виды в зависимости от социального класса, к которому непосредственно относятся и чьими ценностями непосредственно являются. Ценностный подход некоторое время рассматривался как глубинное ядро человеческой психики, но в дальнейшем антропология от этого взгляда отказалась, недостатком ценностного подхода является то, что культура рассматривается как статическая, а ценности во всех случаях нечто постоянное и непреложное.

Интересно, что в результате подобного подхода выявляются современные идеалы и установки  общества, исследуются те или иные срезы состояния этноса. Однако спустя определенное время ценностной ориентации выясняется, что в обществе происходит изменения его состояния, но определить какие из зафиксированных ценностей основополагающие и структурообразующие для культуры данного этноса, а какие менее важны и могут исчезнуть со временем, оказывается крайне трудно.

Все эти процессы отразились впоследствии в постмодернистской критике, которая выразила глубокий кризис переживаемой этнологией 80-х–начала 90-х годов двадцатого века, кризис показал недостаточность для объяснения феномена этнической культуры концепций, принятых в этнологии в настоящее время и обосновал необходимость искать выход из глубокого теоретического тупика. Вкладом постмодернизма в антропологию явился взгляд на культурную традицию как на меняющуюся, а на культуру как на процесс, а не как на статическую комбинацию культурных моделей. Но учение о динамике культуры не могло получить конструктивного развития в рамках постмодернистской критики, отрицающей какие бы то ни было закономерности в функционировании культурной традиции.

Подчеркнем, что серьезные претензии возникли у антропологов к психоаналитикам в связи с некоторыми предлагаемыми им понятиями, так, например, понятие «ценность» вызывало различные оценки:  в ранних исследованиях ценностной ориентации, подобных исследованиям Ф. Клакхон и Ф. Стродбека понятие ценностной установки включает в себя и когнитивные модели, и оценочные, и представления о должном состоянии мира, и о цели человеческого действия, и о возможностях и условиях этого действия (4)

Данный подход к категории препятствовал выявлению взаимосвязи понятий «ценность» и «ценностных установок» внутри человеческой психики и, как следствие, не обосновывал причины межэтнических различий, решение данной проблемы было предложено в исследованиях Ф. Клакхон и Ф. Стродбека. Однако изучение ценностных ориентаций сконцентрировалось, прежде всего, на эмпирических исследованиях, а также на развитии методик исследований и интерпретации данных, в ущерб серьезным теоретическим исследованиям, возможно, это произошло в силу отрыва ценностей от функций, выполняемых данными ценностями и в свою очередь непосредственно связанными с социальным развитием. Перспективно рассмотреть категории ценностей и их функциональное использование культурным и культурным героем, что входит в одну из задач настоящего исследования. (5)

Безусловным вкладом в антропологию исследований национального характера в рамках культуро-центрированного подхода явилось то, что они стали первым опытом изучения в систематизированной форме национальных культур с психологической точки зрения. Вейгле М. утверждал, например, что культуры организуют психологическое разнообразие, по их мнению, национальный характер отражает психологические особенности представителей той или иной нации, что непосредственно связано с ролью и функциональными особенностями народного и культурного героев. Таким образом, психологическая антропологии, изучая национальный характер, признавала существование таких особенностей, а именно, что в сходных условиях представители разных наций проявляют себя по-разному.(6)

Однако, это положение довольно долго не принималось в качестве серьезной аргументации социальными науками, поскольку не были описаны эти различия за неимением  для этого методологических средств: особенности видения мира представителями различных культур были и есть одной из основных тем не только для психологической антропологии, но и для этнопсихологии. Исследователи, последователи культуро-центрированных подходов, выдвинули идею: национальный характер может быть описан как особый способ распределения и регулирования внутри культуры ценностей или поведенческих моделей. Однако не был рассмотрен процесс формирования и развития социальных систем с их стремлением к стабильному состоянию, не был разрешен вопрос о том, что представляет собой регулирующая функция культуры и каким образом данная культурная модель поведения оказывает влияние на конкретных членов той или иной культуры. Как следствие – отсутствие аргументированного объяснения причин изменений функций культурного и народного героя в процессе социального изменения общества.

Вопрос и о способе связи социально-обусловленных стереотипов с личностным опытом индивида был поставлен, требовал и требует своего дальнейшего разрешения, нам представляется перспективным рассмотрение такого соотношения через опосредованный образец культурного и народного героя. Последний одновременно является социально обусловленным стереотипом и может личностно присваиваться как некий образец поведения и функционального выделения и присвоения ценностей, что, в свою очередь, решает поставленная проблема о пересечении и взаимообусловленности индивидуально-бессознательного и социально-ценностного, поскольку такой герой является во многом архетипическим и, следовательно, он часть индивидуально-бессознательного.

Однако, данные проблемы в рамках культуро-центрированного подхода к исследованиям национального характера разрешения не получили. В то же время представителями личностно-центрированного подхода была поставлена проблема распределения психологических типов личности внутри единого общества. Распределение культурных моделей и психологических типов связано между собой, однако характер этих связей оставался неясным, поскольку общество состоит из различных социальных групп и слоев, имеющих специфические функциональные задачи и приоритеты, наиболее «приемлемые» психологические типы «выживают» в характерных социальных условиях.

Все это приводит к выводу о том, что что народные герои бывают двух  основных типов.  Первый тип можно назвать национальным типом, который отображает этнические черты и основные социальные ценности данного временного периода: это эпические герои былин, легенд, эпосов. Второй тип характерен для различных социальных групп, отражает их специфические черты и решает функциональные задачи, в качестве примера можно привести Солдата в русских сказках 18-20, который приобретает личностное благополучие за счет смекалки и хитрости.

Известно также исследование различные культурных групп, при утверждении, что культура разделена на сегменты — культурные группы, каждая из которых имеет культурные модели, отличающиеся от других культурных групп. Однако, исследователи, работавшие в рамках личностно-цент­рированного подхода изучения национального характера отказались от социокультурного детерминизма, что в дальнейшем показало узость и недальновидность их позиции. (5)

Подчеркну, что одновременно с исследованиями ценностей в науке развивалось направление, связанное с изучением «картины мира», которое дало толчок к зарождению когнитивной антропологии, которая в 50-ые годы значительно перестала исследовать психологические проблемы преломления культуры в сознании личности, влияния культуры на психологию и поступки индивидов. Но впоследствии два направления антропологии — психологическое и когнитивное, слились, в 50-ые же годы прошлого века исследования в области когнитивной антропологии были тесно связаны с французским структурализмом.

Серьезным вкладом в классификацию направлений психологической антропологии стали работы  К.Леви-Стросс. Ученый классифицировал направления, существовавшие внутри культурологии, философии и психологической антропологии, их достоинства и недостатки, работал в парадигме современной психологической антропологии, сотрудничал с символическими антропологами и антропологами-когниктивистами. (7)

Необходимо также остановиться на вопросе взаимодействия социума и личности, а также на выявлении различных социальных групп в пределах одного социума, которые имеют различие в понимании культурного и народного героя. В данной связи интересно исследовать, как из человеческих эмоций формируется социальная реальность. (6)

Эта статья логически ставит открытым вопрос о том, как в ментальное представление о событии включается последовательность действия и ключевые фигуры, входящие друг с другом во взаимодействие. Этот вопрос можно поставить и обратно: как наши представления формируют культурный сценарий. Подчеркнем, что сложность данного дальнейшего исследования состоит в том, что доказательство само превращается в процесс, поскольку с усложнением концепции личности и с трансформации взгляда на культуру, приходится доказывать корреляцию не обеих систем в целом, а их отдельных составляющих. О том, что сценарии культурно детерменикованны, следует подчеркнуть особо, они могут относиться к самым разнообразным событиям и быть любой степени сложности, не рефлексируясь индивидуумом. Они словно задают алгоритмы взаимодействия людей, которые могут переноситься из одной сферы деятельности в другую, являясь своеобразными константами.

Таким образом, можно объяснить принцип взаимодействия в ходе функциональных внутрикультурных конфликтах, а также процессы социализации, в ходе которых ребенок усваивает не только принципы поведения в бытовых ситуациях, но и принципы поведения в ходе функциональных внутрикультурных конфликтах, которые человеком не осознаются. В данном положении важным является то, что ребенок может взять образец «культурного» сценария из функциональных действий культурного и харизматического героя и переносить его в разные типы деятельности.

Так можно прийти к выводу о том, что человек действует в интенциональном мире и его действия тоже интенциональны, в соответствии с тем, как он представляет себе окружающую реальность. Все это объясняет функциональное взаимодействие и функциональный конфликт: действия человека могут истолковываться различными способами, подпадать под несколько различным схем, и собственное рациональное объяснение человеком своих действий может отличаться от их реального значения в данной культуре, взаимодействие может восприниматься как конфронтация, а участие в культурном сценарии взаимодействия оставаться незамеченным. В дальнейшем мне был был интересен в данном контексте вопрос о несоответствии культурного сценария, связанного с культурным и народным героем и конкретной ситуацией, где этот сценарий поведения был применен.

 

Библиография:

1. Алексеев В.П. Историческая антропология и этногенез. – М., 1989. — С. 314.
2. Альбедиль М.Ф. В магическом круге мифов. – С-Петербург, 2002, — С. 386.
3. Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы древней Анатолии. – М. 1982. – С. 217.
4. Белик А.А. Психологическая антропология: некоторые итоги развития. М. 1983. – С. 352.
5. Бромлей Б.В. Очерки теории этноса. — М., 1983. – С. 164.
6. Вейгле М. Мифология индейцев Юго-Запада США // Женщины в легендах и мифах, М., “Крон-пресс”, 1998. – с. 431-463.
7. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М., 1985. – С. 335.