Раздел: Прикладная культурология
Ключевые слова:
не указаны
Аннотация:Рецензия на статью Любеновой Р.К. «Социалистическая семья как биополитический диспозитив» // Общество, общности, человек: в поисках «вечного мира»: материалы VII Международной научной Интернет-конференции (17 ноября 2014 г.) / под ред. И.А. Фёдорова, С.В. Гузениной; М-во обр. и науки РФ, ФГБОУ ВПО «Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина». Тамбов: Издательский Дом ТГУ имени Г.Р. Державина. 2014.
Текст статьи:
Гузенина Светлана Валерьевна, кандидат социологических наук, доцент кафедры теоретической и прикладной социологии Института гуманитарного и социокультурного образования ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р.Державина»
Здесь учат бабочек труду,
Ужу дают урок науки,
Как делать пряжу и слюду,
Как шить перчатки или брюки.
Здесь волк с железным микроскопом
Звезду вечернюю поет,
Здесь конь с редиской и укропом
Беседы длинные ведет.
Н.Заболоцкий, «Лошадиный институт»
В последние двадцать лет тема социалистического прошлого стала одной из наиболее горячо обсуждаемых проблемных зон в рамках научного, и, в частности, социологического дискурса. Особую популярность она обрела как самостоятельное направление в контексте попыток анализа различных акцентов социалистического образа жизни и повседневных практик социалистического общества вне зависимости от его региональной локализации.
В то же время, попытка дать социологическую оценку социалистической реальности иллюстрирует тенденцию и потребность пост-советской социологии в саморефлексии, самостуктурировании, трансляции потенциальной жизненной силы как в мотивации к постановке общественного диагноза, так и в способности к непредвзятому внешнему наблюдению и через него — к утверждению самости-зрелости. Собственно, переходный этап подросткового возраста постсоветской социологией ещё не пройден, поскольку количество критических материалов, особенно европейских, посвященных выявлению негативных тенденций социализма пока не спадает, хотя качество таких публикаций варьируется.
Одной из последних интересных научных работ по данной тематике стала статья болгарского социолога Р.Любеновой[1] «Социалистическая семья как биополитический диспозитив», посвященная анализу социалистической болгарской семьи. Автор отталкивается от модели социалистической семьи как биополитического конструкта, т.к. принимает интеллектуальную позицию М.Фуко.
Вступая в научную полемику с коллегой, отметим, что социализм как идеология возник не в ХХ веке и не с победой партии большевиков в России. Французский социолог Гюстав Лебон в труде «Психология социализма» указывает: « …начало появления социализма теряется в глубине веков. Он имел целью уничтожить неравенство общественных положений, которое как в древнем, так и современном мире представляет собой один и тот же закон. Если всемогущее божество не пересоздаст природу человека, то это неравенство, вне всякого сомнения, будет существовать, пока существует наша планета. Борьба богатого с бедным, надо полагать, будет продолжаться вечно. Не восходя к первобытному коммунизму — этой низшей форме развития, с которой начинали все общества, мы можем сказать, что в древности уже были испытаны разные формы социализма…»[1]. Тот же автор в работе даёт прекрасные примеры попыток установления идеологии социализма как религии в архаичных и древних обществах Греции и Рима, упоминает утопии о социальном равенстве периода буржуазных революций в Европе. Таким образом, нельзя сделать однозначный вывод о том, что философия социализма априори несет в себе идею зла. Напротив, основная мысль социалистов заключалась в уничтожении социального неравенства людей, что и является причиной многих социальных конфликтов и катаклизмов как прошлого, так и настоящего.
Говоря о социалистическом, все же, трудно избежать политически-идеологического контекста. Сам эксперимент по строительству новой политической и экономической системы подразумевает создание концепта «нового человека»[2], что предполагает ломку прежних представлений, былого сознания. Согласимся с Р.Любеновой в том, что власть стремится сформировать необходимое ей массовое неосознание, в том числе, и через сексуальный диспозитив, при этом «оценивает и подсчитывает ценность человеческого тела посредством калькуляции полезного действия и повышения границ эффективности», однако вряд ли здесь имеет значение вид государственной идеологии, поскольку стремление к достижению целей, обозначенных в идеологических программах, путем изменения социального поведения индивидов и групп, характерно для любой государственной власти. Кроме того, по мысли М.Фуко, идеология (будь то социализм, либерализм, консерватизм или иная) – это всегда проект власти о будущем социума, что само по себе говорит о силе власти, ее значимости; отсутствие же такого проекта – есть свидетельство слабости действующей власти [3; 4].
Статья социолога Р. Любеновой написана прекрасным научным языком, методологически очень стройно выстроена, на протяжении изложения своих научных тезисов автор остается верным выбранной методологии до конца. Такая ясная и четкая магистральная линия вызывает глубокое уважение, даже учитывая некоторую дискуссионность авторской точки зрения в однобоко-критической оценке общества социализма, которая, тем не менее, вызывает здоровое желание вступить в научную дискуссию по обозначенной проблеме.
Тема, выбранная болгарским социологом, весьма интригующе заявлена, поскольку затрагивает вполне реальный социальный феномен, более того, имеющий двойной статус – семья выступает в социальной системе и институтом, и малой группой. На основании знакомства с позицией автора, хотелось бы после прочтения статьи всё ещё продолжать начатый разговор, не останавливаясь лишь на институциональном срезе при исследовании социалистической семьи.
Сильной стороной изложенного в статье интеллектуального посыла выступает способность социолога-аналитика увидеть за «гуманным» отношением и повышенным вниманием политической власти к семье – реальное бесправие советских людей, оказавшихся в ситуации тотального контроля; вынужденных мириться с тем, что государство исподволь и на цыпочках «прокрадывается» в спальни граждан общества социализма. В сочных описаниях автора усматривается, все же, некоторое утрирование, поскольку напрашивается логичный вывод о том, что советские «люди-роботы» практически лишены духовной жизни, ведут абсолютно никчемную, исключительно трудовую жизнь, будучи загнанными в жёсткие рамки социальности. Но такое положение дел никогда не было реальным, за редким исключением, когда система и общество без следа «ломали» человеческое в человеке (отправляя, например, в психиатрическую лечебницу по политическим соображениям).Кроме того, суть советского общества не составляла только лишь ежедневная рутинная работа на фабриках, заводах и стройках. Граждане социалистического общества умудрялись иметь широкий кругозор: глубоко разбираться в живописи и музыке, посещать театр и балет, они успевали отправляться к морю в отпуск, устраивали дружеские встречи, влюблялись и испытывали ревность, счастье рождения ребёнка (а не гражданина), переживали смерть близкого человека и даже искренне любили свою Родину (а совсем не партию). Как справедливо отмечает российский философ Е.Яковлева, «природа человека состоит в выработке собственного отношения ко всему внешнему, в определенной оценке того, что приходит извне, и самого себя»[5,с.72]. Природа человека вне зависимости от социальных рамок, идеологического гнёта и условий жизни, тем не менее, побеждает: люди способны любить даже на войне, в тюрьмах писать стихи и научные трактаты, а дети в застенках концентрационных лагерей играют «в мир». Духовной свободы у человека никому никогда не отнять. А потому социалистическая семья как искусственно-созданный конструкт возможна, пожалуй, лишь как предмет описания в жанре научной фантастики.
Да и вряд ли социализм выступает таким уж «одноглазым циклопом». Современное информационно-глобализированное общество тотального потребления есть не что иное, как бодрийяровский симулякр, когда под фантиком мнимой свободы мы наблюдаем пустоту демагогии охлократии, обогащение единиц, обнищание масс. Исчез под одобрительные крики и аплодисменты толпы «среднестатистический советский человек», ему на смену пришло постаревшее постсоветское общество с низким уровнем и качеством жизни, заболеваниями, увеличением детской и материнской смертности, сверхсмертностью мужчин (данные по странам Казахстан, Украина, Россия). Критикуемая автором советская обязательная иммунизация, жесткий контроль за санитарными и гигиеническими нормами в детских учреждениях канули в лету, что привело к потере здоровья нескольких поколений детей во многих странах бывшего советского пространства. Тотальная, навязчивая забота государства сменилась теперь на социальную безответственность власти в лице всех общественных институтов.
В целом, хотелось бы поблагодарить коллегу из Пловдивского университета за грамотную научную статью, написанную в духе европейской социологии на русском языке. В представленной на международную конференцию работе автор транслирует фундаментальную академическую школу блестящего теоретизирования, которая была характерна именно для советской системы высшего образования, в отличие от прикладного характера западного высшего образования, лишенного даже намёка на абстрагирование. Выражая глубокое уважение болгарскому социологу за научную позицию и надежду на дальнейшее сотрудничество, добавим пожелание удачи и беконовского мужества в борьбе с новоиспеченными идолами калейдоскопично-ризомной реальности на извилистом исследовательском пути к истине.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ:
1. Гюстав Лебон. Психология социализма. [Электронный ресурс] URL: http://royallib.com/read/lebon_gyustav/psihologiya_sotsializma.html#0
2.Конева А.В. Модные нарративы социализма// Международный журнал исследований культуры. International Journal of Cultural Research www.culturalresearch.ru. 4 (9). 2012.с.122.
3. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы: пер. с фр. / М. Фуко. М., 1999.
4. Костарев С.В. Проблема власти и политического взаимодействия // Введение в политологию: учебное пособие / коллектив авторов. – Омск, 2010. С.62-118.
5. Яковлева Е.Л. «Человек играющий» в роли творца символической вселенной // Вестник Томского государственного университета, № 344, 2011. С.72-76.